DC: dark century |
Где детонатор, Гость?! Говори, где он! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » DC: dark century » Архив незавершённых эпизодов » Бэтмен и Бэтмен
Bruce Wayne, Thomas Wayne
В результате махинаций Флэша со временем, реальность претерпевает изменения. Как выглядит мир, в котором амазонки и атланты воюют за влияние, а Джокер и Бэтмен - семейная пара, в прошлом потерявшая любимого сына?
[icon]https://i.imgur.com/7vbCQRj.png[/icon][nick]Thomas Wayne[/nick] [status]Смерть с ним всегда.[/status] [sign][/sign]
Отредактировано Dinah Lance (2019-04-20 11:28:49)
Жизнь представлялась Томасу Уэйну старым черно-белым фильмом. Причем, вся светлая часть осталось далеко позади, уступив место беспроглядной и бесконечной тьме. Тьма застилала всё вокруг, заполняла собой внутренности, плотным одеялом окутывала сердце, словно Цербер, охраняла там злобу. Тьма всепоглощающая, в ней нет места надежде, нет места радости и улыбкам. Всё умерло тогда, в Переулке Преступлений. Один единственный вечер, один короткий миг — и всё развалилось. Потеряло смысл. И в этом Уэйн винил только себя.
Он никогда не был идеальным мужем, не был и примерным отцом. Он был как все, ни то, ни сё, оправдывал себя занятостью и смотрел вперед, за горизонт, где непременно всё изменится к лучшему без усилий, и они станут самой настоящей семьей. Но так не бывает. Реальность жестока к мечтателям. В ней нет места сказкам.
Он упивался своим горем на протяжении многих лет. Спиртное не заглушало переживания, наоборот, вновь и вновь возвращало к той самой ночи, заставляя переживать всё снова и снова. Томас заслужил всё, что с ним случилось. Заслужил отшельничество; боль, с которой каждое утро открывал глаза; своё альтер-эго. В прошлой жизни он был слишком самоуверенным, слишком заносчивым. Он получил по заслугам. Но почему Брюс?..
Иной раз в пьяном бреду Уэйн представлял, каким мог бы стать их сын. Кем бы он вырос? Прожигателем жизни или человеком с чутким сердцем Марты? Так много хотелось сказать ему, столько рассказать и показать. Сделать всё то, что Томас сделать не успел.
Тот парень, что называл себя Флэшем и по которому кровавыми слезами рыдала лечебница Аркхэм, заронил, тем не менее, в душу сомнение. Будучи по своей натуре скептиком, Томас не верил в теории и гипотезы, он принимал лишь то, что видел собственными глазами. Однако, чудаковатая вера Барри в благополучный исход в купе с глупой готовностью жертвовать собой, дали результат. Бред сумасшедшего на проверку казался не таким уж невероятным. Более того, ряд слов находили подтверждение. Тогда Уэйн позволил себе — всего на минуту — сделать предположение, что где-то там, вне этой реальности на самом деле мог существовать живой и здоровый сын. И это допущение прорвало плотину отрицания и самоконтроля. Больше не было пути назад. Невозможно было отказаться от мысли о лучшем мире, где их с Мартой сын жив, пусть даже сами они нет. Ведь это к лучшему. Родители не должны переживать своих детей.
Искра надежды загорелась во тьме. Сначала слабая и едва мерцающая, она находила себе пищу и в итоге переросла в практически полную уверенность в правдивости рассказов Барри. И Томас пишет письмо. Послание в один конец. Столько хотелось написать, о стольком поведать... Вместо этого он выводит короткие строчки.
Он уже знал, что ему конец. В этом мире Бэтмен неугодный правительству преступник, которого нужно убрать. Не будет суда, от Бэтмена избавятся как от крысы, пустив пулю в спину. Уже теперь они, должно быть, идут по его следу. Они уже близко. Часы сочтены. Что ж, поместье Уэйнов готово к приему гостей. Но хозяйское «гостеприимство» не будет по вкусу прибывшим, уж он об этом позаботится.
По обыкновению он заливает в глотку терпкий виски, ко вкусу которого привык как к воде. Фляжка быстро опустевает, и Томас отправляется на поиски добавки. Сегодня он отмечает праздник — последний день его поганой жизни. Быстрой смерти, приятель!
Он падает в кресло перед своим алтарем, состоящим из семейного фото, сделанного в их прошлой, счастливой жизни, и пистолета, который эту жизнь разрушил. Берет в руки фоторамку и снова проходится взглядом по изображению, которое детально точно мог восстановить с закрытыми глазами в любое время суток.
Яркий свет за спиной заставляет схватиться за оружие. Что это? У него совсем не осталось времени? Гости должны были прибыть через парадный вход. Уэйн делает последний глоток и натягивает на лицо маску. Подыхать, так в веселой заварушке. Тем более, что у него припасен сюрприз в виде бомбы.
[icon]https://i.imgur.com/7vbCQRj.png[/icon][nick]Thomas Wayne[/nick] [status]Смерть с ним всегда.[/status] [sign][/sign]
Отредактировано Dinah Lance (2019-04-20 11:28:33)
Брюс думал о том, чтобы встетиться с отцом еще с тех пор, как Барри принес ему то самое письмо с до боли знакомым почерком. И хотя считалось, что мир Флэшпойнта погиб, Рыцарь Готэма время от времени ловил себя на том, что он все еще продолжает прокручивать у себя в голове мысли о том, какой могла бы быть встреча двух Бэтменов? Сына, потерявшего обоих родителей и отца, потерявшего сына? Что бы они могли рассказать друг другу? И, самое главное, не станет ли эта встреча разочарованием для них обоих? Ведь не зря же сказано, что иногда лучше не встречать своих кумиров. Наверное, эта поговорка может сработать и в этом случае. Все это оставалось бесплотными мечтами и страхами до того момента, как Бэтмен обнаружил у себя в пещере таинственный значок в виде смайлика. До того, как бэтпещеру атаковал Эобард Тоун- главная заноза в заднице Барри Аллена. За прошедшие годы Темный Рыцарь привык, что злодеи довольно редко покидают насиженные места, и уж тем более появляются в других городах. До этого, Зуму хватало бесконечных схваток с Алым Спидстером, и его появление в бэт-пещере было совершенно неожиданным и, если бы не своевременное появление Барри, то, скорее всего, Рыцарь Готэма был бы уже мертв.
Еще пару дней после встречи с Зумом Бэтмен провел в постели, залечивая раны. Но хуже всего во всей этой ситуации была не адская боль - к ней Бэтмену было не привыкать - а то всепоголщающее чувство беспомощности, когда Тоун на его глазах рвал то самое письмо, а он, Уэйн, ничего не мог с этим сделать, на каждое движение Рыцаря Мрака Зум делал десять, на каждый удар отвечал сотней. Брюс чувствовал, что он начинает умирать, но ему надо было продержаться. Он даже умудрился нанести спидстеру несколько неплохих ударов и даже ранить в ногу. Впрочем ,все это не особо и помогло. В ту минуту Брюс вновь почувствовал себя тем восьмилетним мальчиком, стоящим в Аллее преступлений, и беспомощно наблюдающий как жизнь стремительно покидает тела его родителей, каплей за каплей.
Как только он встал на ногами, первым делом Брю тщательно,кусок за кусочком, склеил письмо и только после этого был готов к дальнейшим боевым действиям. Герои хотели узнать, кто убил Ревер-Флэша после того, как тот прикоснулся к странному значку и исчез, только для того, чтобы через секунду вернуться назад уже умирающим. Кто-то по другую сторону значка Комедианта чуть ли не разложил Зума на молекулы. Перед тем, как исчезнуть, Тоун упомянал "их", и если эти люди стояли за таинственным появлением значка в бэтпещере и за всеми странностями, что происходят в мире в последнее время, то их надо найти. Проблема была лишь в том, что если для Аллена было уже не впервой перемещаться во времени и пространстве, то Темный Рыцарь делал это чуть ли не в первый раз. Было ли ему страшно? Нет. Брюс понимал, что во время их путешествия все, что угодно может пойти не так, но чувство долга и желание мести было сильнее всех прочих чувств. И вот, перемещаясь между измерениями, следуя по следам Тоуна, герои совершенно неожиданно оказались в....бэтпещере?
Да, это была она, но только... это была не пещера Брюса. Очень похожа нее, но все же. Во-первых, Бэтмен заметил, что вокруг стоит гораздо больше трофеев. Его взгляд упал на пистолет за стеклянной рамкой. Тот самый пистолет, который убил его родителей. Сам Уэйн ни за что не стал бы держать у себя подобное, он ненавидел оружие, и ему не требовалось лишнее напоминание о случившемся. Но самое странное было то, что спиной к ним стоял Бэтмен. По взгляду Барри, Темный Рыцарь быстро понял, где они оказались.
- Ты жив... - еле слышно пробормотал Брюс, и Томас Уэйн начал поворачиваться в их сторону. Брюс молча приготовил бэтаранг, готовясь отбивать возможную атаку, и почувствовал, как его пальцы едва заметно дрожат.
- Отец? Это я...Брюс. Барри привел меня сюда, - голос рыцаря мрака звучал ровно и уверенно, но в нем сквозили нотки неуверенности. - Я... получил твое письмо, Флэш доставил его мне.
[icon]https://i.imgur.com/7vbCQRj.png[/icon][nick]Thomas Wayne[/nick] [status]Смерть с ним всегда.[/status] [sign][/sign]Свет ослеплял, заставлял щурить глаза даже под линзами маски. Томас встретил гостей невозмутимым выражением лица, безучастного ко всему происходящему. Столь типичного для него, для Бэтмена. Вспышка погасла так же неожиданно, как и появилась. Тьма, являвшаяся неизменным атрибутом пещеры, вновь вступила в свои права. Первым делом Уэйн различил алый костюм, знакомый по прошлому визиту Аллена. Флэш говорил, что мир, в котором существовал Томас, ошибочный, его не должно было быть, и он исчезнет, как только спидстер вернется к себе домой. Но пятки красного резво засверкали по направлению к горизонту, Бэтмен закрывал глаза в надежде, что больше никогда их не откроет, и ошибки времени будут исправлены. Всё должно было стать правильно.
Но мир, поганый, скомканный словно черновой лист и перевернутый с ног на голову, продолжал существовать. Продолжал существовать и Уэйн, каждый день мечтая лишь об одном — поскорее сдохнуть. И, собственно, это порождало в адрес Барри немало вопросов.
Уэйн прищурил взгляд, уставившись на лжеца в красном. Первым делом хотелось потрясти его как следует, а уже потом спрашивать, какого черта здесь происходит. Какое на сей раз он найдет оправдание? Беззвучный диалог с самим собой продлился доли секунды. В следующее мгновение губы растягиваются в едкой усмешке, Бэтмен делает шаг навстречу пришельцу... И замирает.
Он словно смотрит в зеркало. Зеркало, которое показывало картины прошлого. Томас увидел себя, каким он был «до». До трагедии с семьей и всего того сумасшествия, что последовало за гибелью сына и которое стало смыслом его жизни. Должно быть, таким он был, когда впервые надел плащ летучей мыши.
При иных обстоятельствах он мог решить, что хлебнул лишнего и грезит наяву, но Бэтмен — не идиот и без лишних объяснений понимает, кто стоит перед ним. Странное и незнакомое чувство жалит грудь. Что это? Как это назвать? Радость, сожаление и боль утраты в одном. Тоска по жизни, которая могла бы случиться, но которой никогда не было. Назад дороги нет. Ошибки прошлого не исправить, трагедию не предотвратить. От этого ничуть не легче, а тут еще и живое напоминание о том, чего лишился. Бровь едва заметно дернулась, в этот миг Томас рад, что маска скрывала мимику.
– Брюс, это в самом деле ты, – не вопрос, утверждение. На этих словах меняется даже тембр голоса, становится мягче. Уэйн чувствует себя расхлябанным старикашкой, который не может сдержать чувств. Вон он, гроза преступности, в своем горе и самой большой радости за последние тридцать с лишним лет, – Видела бы тебя мама!
Он срывает маску. За долгие года она срослась с лицом Томаса, стала его лицом. Она являла собой всё то, чем был Бэтмен, во что должен был переродиться доктор Уэйн. Это маска зла. Зло для зла, карающая длань преступности. Ведь только страх дает силу, только боль помогает вырваться собственной боли наружу. Только насилие способно остановить насилие.
И сейчас маска ни к чему.
Томас подходит ближе к сыну и кладет ладонь на его плечо. В своих мечтах он много раз с ним встречался, но теперь, когда встреча состоялась наяву, не находил нужных слов. Он опустил голову в пол, прежде чем продолжить.
– Ты не должен быть таким, как я. Ты не должен быть Бэтменом.
Бэтмен — это боль, ежедневное напоминание о случившемся. Это зацикленность на одном дне, который проживаешь снова и снова. Но как объяснить сыну, взрослому мужчине, что он не должен заниматься тем, чем стал его отец? Томас и в этом не способен подать хороший пример.
– Мы с мамой очень любили... – Томас запинается, – Любим тебя, но родители не должны переживать своих детей. И я, и Марта с радостью обменяли бы эту действительность на другую, где ты жив. Ты должен знать об этом.
Собственно, об этом и было его письмо сыну. Уэйн почувствовал внутреннее напряжение в надежде, что Брюс не спросит о матери. Ему придется соврать, выдумать сладкую ложь, лишь бы не выдать страшную правду о том, что любимая мать и жена, которую Томас не заслужил, женщина добрейшей души и настоящая леди превратилась в психопата, который уничтожал всё то, за что прежде боролась чета Уэйнов.
Отредактировано Dinah Lance (2019-04-20 11:28:12)
- Я... - глухо пробормотал Брюс,чувствуя как мысли в его голове беспорядочно смешиваются, а голос явно дрожит. Повторяя жест Томаса, он снял с себя маску, позволяя отцу рассмотреть себя. Сейчас он не был Бэтменом, вместо него стоял 8-летний мальчик, который так и не смог оправиться после смерти родителей. Уэйн помнил, как держал за руки умирающих родителей, чувствовал, как остывают их тела, и молил все божественные силы этой вселенной о том, чтобы все это оказалось одним ночным кошмаром, и когда он проснется, то увидит возле своей кровати сонных, но взолнованных отца и мать. Но этого не произошло, кошмар затянулся на долгие 30 лет, став только хуже.
- Я думал, что потерял тебя... снова, когда Барри принес мне это письмо. Он рассказал, что твой мир исчез, потому что все вернулось на свои места, и я никогда не думал, что у меня будет возможность встретиться с тобой. Но... что случилось на самом деле? После того, как Барри отправился исправлять мир?
Брюс ощущал странную поместь счастья и грусти одновременно. Где-то там, в глубинах подсознания он понимал, что это Томас Уэйн - не его отец в прямом смысле слова, он не из его мира, но почему-то это не имело никакого значения. Уэйн часто задумывался, какими бы стали его родители, если бы дожили до настоящего времени? Теперь он видел. И понимал, насколько этот человек, на лице которого были видны следы горечи от произошедшей трагедии, изменился с тех пор. Наверное, прямо сейчас отец точно так же рассматривал его, анализировал, сравнивал. Интересно, каким Томас его представлял?
Бэтмен заметно помрачнел, услышав слова отца. Это было то, чего он всегда боялся. Что на самом деле родители бы не одобрили его деятельность. Что они не поняли бы. Возможно, разочаровались бы в нем. Но Томас все понимал слишком хорошо. Следы прожитых невзгод и потерь отчетливо читались на его лице.
- Я не могу, - коротко сказал Уэйн-младший, встретившись с глазами с отцом. - Ты тоже носишь эту маску, а значит понимаешь...Бэтмен - это не костюм, не угрожающий голос и даже не гаджеты. Это часть меня, и она никуда не уйдет. Когда-то, я стал Бэтменом, потому что... я больше не хотел быть беспомощным мальчиком, на глазах у которого убили семью а он просто смотрел. Я дал клятву что сделаю все, чтобы ни один ребенок больше не пережил того, что случилось с нами. И потому, что плохим людям нужен символ, которого они боятся. Возможно, однажды настанет тот день, когда Готэму не понадобится Бэтмен, но не сегодня. И не завтра.
После этих слов возникла неловкая пауза, и Темный Рыцарь сам не заметил, как новые слова слетели с его уст.
- Ты теперь дедушка, у тебя есть внук. Там, в моем мире. Его зовут Дэмиан, ему 13 и он самая большая заноза в заднице. Мне кажется, вы бы поладили.
Брюсу не знал, сколько времени у них есть, и поэтому информация непроизвольно просачивалась из него. Он так много мог бы рассказать отцу. Про Альфреда, Дика, Джейсона и остальных. Он сомневался, что у Бэтмена этого мира был свой Робин. Потеряв ребенка однажды, больше не захочешь испытывать это вновь. Когда-то Уэйн категорически не хотел брать новых Робинов после смерти Джейсона, но Дик смог убедить его взять Тима в команду.
Брюс уже молча и деловито разглядывал трофеи отца, но еще одно упоминание матери сбило его с толку. В письме было написано, что они с Томасом выжили, но раньше он и не думал, что сможет ее встретить. И раз Уэйн-старший говорит о ней в настоящем времени, значит...
- Мама знает, чем ты занимаешься по ночам? С ней все в порядке?
Отредактировано Bruce Wayne (2019-05-24 04:47:33)
[icon]https://i.imgur.com/7vbCQRj.png[/icon][nick]Thomas Wayne[/nick] [status]Смерть с ним всегда.[/status] [sign][/sign]Хотел бы он и сам знать, что в этом мире пошло не так и почему всё вокруг до сих пор продолжает существовать. Если бы Томас был в курсе реального положения дел, то, должно быть, в данный момент не чувствовал бы себя так глупо. Он привык владеть исчерпывающей информацией, добывать её по крупицам, если потребуется. Ведь когда месть становится смыслом жизни, глупо позволять себе не знать всех деталей. Особенно, если подробности касаются отбросов, с которыми имеешь дело чуть ли не каждую ночь на протяжении ряда лет.
Но Томас не знал, что происходило и почему. Он перевел тяжелый взгляд на Флэша.
- Об этом лучше спроси у своего приятеля, - сквозь зубы проговорил Уэйн. Он готов был броситься на красного в любой миг. Броситься – и выбить из лгуна ответы на все интересующие вопросы. Но врунишка, казалось, и сам не особо понимал, что творилось вокруг и что послужило тому причиной. Помимо этого, не тратить же время на линчевание негодяя в тот самый миг (который, вероятнее всего, станет единственным), когда сама Судьба сжалилась над старым Мышью и позволила увидеть сына. Живого сына.
- Сдается мне, твой друг не впервые косячит, - а этого можно было и не говорить, тем более из рассказов Аллена Томас знал, что инциденты со временем и пространством у спидстера периодически случались и раньше. Но Бэтмен – не Бэтмен, если лихо не припечатает не ботинком, так хоть словом!
Уэйн-старший снова вернулся к фигуре сына. Плевать ему было, что там лепетал Флэш в свое оправдание. Не стоили внимания его слова.
- После ухода Аллена мир не рухнул. Время продолжило свой ход. Новое Правительство объявило Бэтмена предателем. Они знают, что Бэтмен – это Томас Уэйн. Они идут по следу и придут за мной.
Томас протяжно выдохнул, повесив подбородок на грудь. Печалился ли он от осознания, что финал близок? Расстраивался ли от того, что оставшаяся жизнь отсчитывалась часами, а может и минутами? Нет. Он рад был прервать череду запоев, бреда и самоистязаний. Его смерть – правильный ход. Смерть Брюса – нет.
Как никто другой Томас понимал смысл слов сына. Но Бэтмен – это не побег от реальности и не щит на пути жестокости и насилия. Бэтмен – это Тьма, которая проникает под кожу и въедается в сознание. Бэтмен поглотит тебя целиком. И сам Томас уже давно и совсем не тот доктор Уэйн, каким был до рокового дня. И не тот, что после. В нем осталось ничтожно мало от себя самого. Он стал не тем, кто носит маску. Маска стала им, подменила его сущность. Понимал ли это Брюс? Одного взгляда достаточно, чтобы быть уверенным – понимал. И ещё как! Недоговаривал. Но оба они обо всём и не рассказывали. У каждого свои границы.
- Не потеряй связь с тем, что на самом деле важно.
Остальные наставления престарелого отца, который в иной реальности давно лежит в могиле, бессмысленны.
- Поздравляю тебя, сын! – Уэйн-старший искренне улыбнулся на новость о внуке, но улыбка на этой физиономии была настолько забытым и чужеродным явлением, что казалась фальшивой, - Стань лучшим отцом, чем был я.
Он и мечтать не мог однажды услышать подобное. Мысль, что Брюс жив, сама по себе казалась Томасу величайшим счастьем. О том, что сын мог дать жизнь новому поколению Уэйнов, даже мечтать не приходилось. И снова он почувствовал себя стариком, который не может сдержать эмоций.
- Твой мир и в самом деле прекрасен.
В глубине души он надеялся, что Брюс не спросит о Марте. Надеялся, но Брюс спросил. Соврать и дать сыну ложную надежду? Оставить образ матери светлым в памяти сына? Так, пожалуй, было бы правильнее всего. Но старый дряхлый Томас едва ли умудрился бы нарвать этому проницательному взгляду так, чтобы тот поверил. Марта чудовище, но Брюсу не стоит об этом знать. Сказать правду и не соврать…
- Твоя мать считает ночные прогулки по крышам крайне забавными, - знал бы сын насколько! – Поверь, теперь она чувствует себя как никогда лучше.
Слишком завуалировано. Слишком нереально для этого перевернутого мира. И потому Томас вынужден был продолжить:
- Её разум не смог смириться с утратой.
Где-то над головой послышались шорохи шагов, сменившиеся громким взрывом, от которого затряслись своды пещеры. Сверху посыпалась пыль вперемешку с мелкими камнями. Доктор Уэйн с невозмутимым видом сделал несколько шагов к столу и поднял глаза к потолку – звуки сюда всегда хорошо доходили. Не опуская взгляда, он пригубил из фляжки.
- Сюрприз вручен, - заключил он спустя несколько секунд, - А вам двоим, - Уэйн обратился к пришельцам, - лучше убраться, откуда пришли. Драка обещает быть славной.
«Должна быть, - поправил он про себя, - Последняя схватка Бэтмена должна того стоить».
Отредактировано Dinah Lance (2019-07-05 10:11:51)
Бэтмен оглянулся на понурившего голову Флэша, который молча слушал Томаса, даже не пытаясь спорить с его словами. Чувство вины всегда было сильно развито в Барри, а теперь, когда он вновь столкнулся к кошмарным миром, который сам когда-то создал... сложно даже представить, как чувствовал сейчас спидстер. Но и со словами отца было трудно спорить, местный Бэтмен имел все причины в мире для того, чтобы ненавидеть Барри Алленаа, ведь когда-то тот обещал ему, что вместе они смогут вернуть все, как было, заставил поверить в историю о ином, лучшем мире, где сын Томаса и Марты Уэйн занял их место в той аллее.
- Я не оправдываю Аллена за то, что он сделал и не выступаю его адвокатом, однако понять могу. Если бы я обладал такой силой и способностью путешествовать во времени, я бы без сомнения задумался о том, чтобы вернуться назад и спасти своих родителей. Я бы отдал все ради такой возможности. И, думаю, ты тоже. Имея эту возможность перед носом очень легко не устоять перед соблазном, не думая о последствиях.
Брюс видел, сколько злости скопилось в его отце за эти годы, насколько он отличался от того образа, который остался в памяти Уэйна с детства. Он помнил отца серьезным, в чем-то строгом, но невероятно добрым и справедливым человеком, а идущая от него аура силы и спокойствия всегда заставляла маленького Брюса чувствовать себя в полной безопасности. Тот Томас всегда поступал правильно, даже, когда это шло во вред ему самому. Но в этом Томасе не осталось почти ничего от человека, которого помнил Брюс. Он был полон гнева и застарелой печали, которая была с ним уже более 30 лет. И Брюсу это было слишком хорошо знакома, отец ни на минуту не мог отпустить трагедию, которая разрушила его семью, и от этого он страдал каждый день, каждый час. Точно так же, как Брюс. Шрамы от смерти ребенка не зарастают никогда, ведь никакой родитель не заслуживает участи пережить свое дитя. Темный Рыцарь помнил, что он испытывал после смерти Джейсона, Дэмиана, псево-смерти Тима.
Сейчас Уэйн видел, с какой ненавистью Томас говорит об этом новом правительстве. Он помнил рассказы Барри о том, как в мире Флэшпойнта Аквамен и Чудо-женщина являются тиранами, активно борющимися друг с другом за власть. Стало быть, кто-то из них победил и теперь все стало даже хуже.
- Они не получат тебя, отец, я обещаю, - мрачно сказал он.
Брюс не сомневался, что старый Бэтмен к этому моменту уже успел превратить бэт-пещеру в одну большую ловушку, дожидавшуюся незваных гостей. Неожиданно Уэйн подумал о том что он мог бы, нет, обязан забрать отца с собой. Ведь если они с Флэшем смогут вернуться обратно, то , значит, сможет и Томас. Старик не заслуживал той жизни, которую влачил в этом мире, и уж тем более не заслуживал погибнуть от руки какого-то там мирового правительства. Уэйн- младший лишь мрачно хмыкнул на слова отца.
- Я не смогу быть лучшим отцом, чем ты. Я ведь до сих пор помню все наши игры, все наши совместные путешествия, просмотры кино... своим детям я не смог дать ничего из этого. Я вовлек их в свою бесконечную войну, и тем самым подвел. Продолжаю подводить каждый день.
Новость про душевное состояние матери повергло Бэтмена в шок. Что же это за мир такой, в котором все, что могло пойти не так, пошло не так? Впрочем, ее психическое состояние многое объясняло, ведь если бы она была рядомс с отцом все это время, он бы не стал таким.
Где-то над головой раздались шаги, сменившиеся оглушительным взрывом. Стало быть, "гости" уже здесь и времени совсем мало.
-Ты сказал, что новому правительству нужен Бэтмен? Тогда они столкнуться сразу с двумя. Я помогу тебе. А потом... ты пойдешь со мной.
Умом Томас понимал, что в Бэтмена не играют просто так, из-за прихоти. Точно также как для него и Марты, жизнь Брюса разделилась на “до” и “после”. Вот только дети должны жить дольше своих родителей, это нормально, когда отпрыски вырастают и покидают гнездо. Не нормально лишаться ребенка, видеть, как жизнь угасает в его глазах и не иметь возможности ничего сделать. Всё уже произошло, и ничего не исправить.
Доктор Уэйн смотрел на выросшего и возмужавшего сына и не мог проглотить горечь в горле. Хотелось потрясти его за плечи и сказать: “Сынок, живи! Не оглядывайся назад, у тебя есть всё, чтобы быть счастливым. Не зарывайся в своей мести, она того не стоит!” Но разве убедительно прозвучало бы наставление не быть Бэтменом от другого Бэтмена, посвятившего сожалению и мести последние тридцать лет? Это всё равно что алкоголик, пропагандирующий трезвый образ жизни – глупый фарс. А потому Томас смолчал. Брюс, точно также как и он сам, застрял в том злосчастном дне, 26 июня. Вытаскивать нужно не Томаса, а его сына, иначе он и сам не заметит, как злоба сожрет его изнутри.
Он опустил на скулы маску и едко усмехнулся – он и не сомневался, что Брюс не откажется от мордобоя. Всё-таки, он его сын, его гордость, которую в этом мире так рано забрали. Доктор Уэйн с хрустом размял пальцы и кивнул:
– Приступим.
И помчался вверх по ступеням, на ходу впечатывая кулак в челюсть первой попавшейся амазонке. По опыту Томас знал, что в бою с этим девицами нужно не дать им воспользоваться оружием. Амазонки – твари быстрые и хорошо обученные, но Бэтмен будет ещё быстрее, будет биться словно лев, потому что теперь ему есть, кого защищать. Уклонившись от меча, он двинул ногой под колено одной из девиц. Послышался треск ломающейся кости – и нападавшая, потеряв равновесие, с визгом полетела вниз по лестнице. Её подружек застать врасплох оказалось сложнее. На помощь пришел бэт-коготь, которым Томас либо обезоруживал воинственных валькирий, либо целился прямо в незащищенные броней участки тела. Привычные пистолеты он оставил на потом. Громкий звук выстрелов мог вызвать обвал в пещере. Томас – не профессиональный подрывник и вполне мог перестараться с силой взрыва в поместье. Когда готовился к приходу гостей, он не знал, какой подарок готовила для него судьба. Он бы без лишних раздумий взорвал весь дом и себя вместе с ним – лучше стать самоубийцей, чем попасть на суд к чёртовым бабам. Но теперь здесь был Брюс. Меньше всего хотелось погрести под обвалом и собственного сына. А значит Томас собственными руками разорвёт каждое дьявольское отродье, что будет угрожать жизни или здоровью Брюса.
Они оказались окружены – плечом к плечу, отец и сын, Бэтмен и Бэтмен. Глазами дикого зверя Томас смотрел на сомкнувшийся вокруг них круг. С издевательской улыбкой он жестом “пригласил” противника “на танец”. Одна из девиц не выдержала, рванула в центр круга – глупая курица, которая дорого поплатилась за несдержанность – ловким рывком Уэйн-старший увернулся от её атаки, после чего ударом выбил из рук оружие и её же мечом раскроил голову пополам.
И тут плотина прорвалась. Пришедшие в бешенство от расправы над сестрой, оставшиеся амазонки бросились в атаку. Их вела злоба – не лучший спутник в бою. А потому у Томаса с сыном появилось ощутимое преимущество.
– Брюс! – воскликнул Уэйн, краем глаза заметив, что одна ведьма слишком близко подобралась, после чего выстрелил в спину. В другое время он никогда не назвал бы человека в костюме летучей мыши по имени в окружении неприятеля. Но, во-первых, очень скоро от раззадоренных девчонок, которые, к своем удивлению, вместо одного Бэтмена нарвались сразу на двух, ничего не останется, а во-вторых, когда весь мир катится в ад, не всё ли равно?
Вы здесь » DC: dark century » Архив незавершённых эпизодов » Бэтмен и Бэтмен
▲
▼
