Айрис была любопытной столько, сколько она себя помнила. Еще со времен школы она совала свой носик во все возможные дела и проблемы, выискивала такую информацию, о которой никто был ни сном, ни духом. И совершенно не удивительно, что итогом ее любопытства стала профессия журналиста, и журналиста не простого, а того, чьей самой первой работой было раскрытие целой террористической группировки в то время, как сама девушка «отдыхала», устроив себе кругосветный вояж. И уж точно не смог бы никого поразить тот факт, что сложить два и два в том, кто такой Флэш она сумела уже через четыре месяца после его появления. Удивительным был тот факт, что еще почти год она спокойно молчала, наблюдая за тем, как ее парень, впоследствии ставший женихом, старательно пытается скрыть сей нюанс своей жизни. Но еще более шокирующим оказалось то, что молодая миссис Аллен умудрилась молчать непростительно долго, когда узнала о том, что ее любимый племянник наконец-то встретил девушку, ради которой был готов оставить холостяцкие будни в прошлом и никогда больше к ним не возвращаться.
Таким образом Айрис умудрилась не просто молчать, но даже не делать никаких намеков на то, что сгорает от нетерпения и своего коронного любопытства, в комплекте с жаждой понять насколько необычной будет избранница мальчика, который умудрился стать ей практически сыном. Вот только если она смогла не произносить ничего вслух, лишь мило кивая и одобрительно улыбаясь в тот день, когда Уолли все же сообщил семье Аллен о том, что состоится вечер знакомства, то это еще не значит, что внутри у девушки не начал происходить небольшой армагеддон. И даже Барри с его попытками помочь не сильно отвлекал ее от тайфуна в голове, поэтому его вопрос о списке продуктов остался без должного внимания, как и сам поход за ними, ведь Айрис изо всех сил старалась не сойти с ума от обилия витающих в ее голове вопросов. «Кто она? Как выгладит? Сколько ей лет? Она блондинка или брюнетка? Может рыжая? Кто ее родители? Они знают? Она знает, что Уолли рассекает, в костюме с молнией на груди, по городу и не только в компании собственного дяди? Она знает, что Барри — Флэш? А может она сама носит маску? Господи, а если она сама из всех этих героев? Или нет… вдруг по ней плачет тюрьма? Или того хуже… она была замужем и еще не успела развестись? А вдруг мы ей не понравимся? А вдруг ей не понравится наш дом? А вдруг ей не понравится, как я готовлю?!» Впрочем, когда любимый муж вернулся и, рвением достойным то ли рыцаря, то ли спидстера, принялся оказывать всю доступную ему помощь, девушка отвлеклась. Слишком милым был ее супруг в такие моменты. Он наконец-то действительно замедлялся, по своему желанию, а не чтобы угодить ей, и так старательно нарезал продукты, что результату позавидовали бы знаменитые повара, а замешивал тесто так, будто от этого зависела его жизнь. Когда она смотрела на Барри, то видела не просто высунутый от усердия кончик языка и сдвинутые в сосредоточенной гримаске брови, она смотрела и видела самого очаровательного мужчину в мире.
Вот только очарование это, как и самого вечера длилось недолго. Несмотря на то, что Дина, избранница сына, оказалась девушкой определенно замечательной, со своей изюминкой и явными секретами, вечер был капитально испорчен. Очень скоро выяснилось, что младший спидстер имел те же самые проблемы, что и старший, а отстаивать самих себя в очередной раз девушкам было совершенно не в моготу. А потому, когда за Уоллесом с громким хлопком закрылась дверь его старой спальни, а Барри, следуя своим лучшим порывам, как всегда попытался исправить все вот сию секунду, не позволяя остыть ни одному из участников конфликта, и потерпел неудачу, следом за которой благополучно устроил невесту сына в гостевой спальне, Айрис все еще ждала его в гостиной. Она подняла на мужа взгляд, мрачно изучая его. - Во-первых, твоя помощь сегодня мне не нужна. А во-вторых, что бы ты ни говорил, ты все равно думаешь об этом! Думаешь, каждый раз, когда бежишь, едва заслышав об опасности, думаешь, когда действительно без тебя не обойтись и когда я могла бы справиться сама. И я могу справиться сама, но для тебя слишком тяжело и просто невозможно дождаться моей просьбы, вместо того, чтобы на всех парах влетать туда, где такой необходимости еще нет. Ты можешь даже не пытаться убеждать меня или кого бы то ни был еще в том, что не считаешь меня вечной дамой в беде. А знаешь почему? Потому что все слова будут бесполезны, пока ты не научишься воспринимать меня так, как говоришь, пока не начнешь ждать моей просьбы, пока сам не поверишь в свои слова. - Остаток вечера проходит в полной тишине, которую не нарушает ни все еще закипающая от гнева Айрис, ни кажется столь же взвинченный Барри. Впрочем, убрать все со стола и помыть посуду, она Барри не мешает, несмотря на громкий отказ, знает, что это бесполезно, потому как куда ей уследить за спидстером?
Всю ночь девушка металась по кровати, то и дело одаривая мужа пинками или тычками, пытаясь стащить с него одеяло и теряя собственную подушку. И вот когда она наконец-то удобно устроилась, в тепле и уюте мягкого одеяльца, от сладких грез ее начало отвлекать настойчивое шебуршение. То ее собственный голос заявлял, что никак не может пописать, то возмущался, что у него мол щетины нет, то вообще пришел к выводу, что родился заново. Но Айрис отбрасывала каждую из этих помех для сна все дальше и дальше, ведь не может ее голос вдруг стать не ее и вообще, судя по заявлениям, обрести собственное тело. Именно поэтому на первое отчаянное «Айрис проснись!» она не отреагировала в принципе, посчитав его частью очередного странного сна, как и все предыдущие, на вторую попытку разбудить себя, она отмахнулась лишь стандартной отговоркой про еще пять минуточек, как и от нескольких ударов подушкой по лицу, справедливо посчитав, что ее муж такого бы себе не позволил, а больше ее будить собственно некому. Лишь на третий вопль она уже отреагировала, но не собиралась даже одним мускулом демонстрировать этот факт, вместо чего лишь продолжила ровно дышать, как будто все еще спит.
Только после того, как настойчивый голос удалился, она наконец-то решила пошевелиться, делая глубокий вдох и сбрасывая с себя одеяло и открывая глаза, в попытке протереть их после сна. Совершенно меланхолично она изучала большие ладони, длинные пальцы и полоску обручального кольца на одном из них, а затем заметила три кратких слова выбитых на руке. Три слова, которые она изучала, плавно водя по ним подушечками пальцев, и звонко смеялась, когда узнала о причинах сделанной татуировки. Его татуировки. Ровно в тот момент, когда к Айрис пришло осознание того, что рука перед ее лицом никак не может принадлежать ее собственному телу, ведь на ее коже в этом конкретном месте подобных украшений не было, мысли девушки понеслись непривычным галопом. В один миг ей показалось, что голова просто взорвется от обилия мыслей, информации, каких-то выводов и прогнозов, как будто разом из простого человека она превратилась в компьютер, не справляющийся с нагрузкой. - Барри!!! - Она взвизгнула совершенно не своим голосом и не умеющим изображать истеричку, в надежде, что благоверный услышит ее, но тут же осознала, что подобного не случится, ведь он спустился вниз. Точнее спустилась. «Он — это я. Я — это он.» Мысль достаточно простая и краткая далась ей, или правильнее все-таки ему, после осознания и сопоставления тех факторов, что сперва были отметены как сон, еще не полностью пришедшим в себя сознанием. - Где этот подлый трус, оставивший свою жену в своем же теле? И что мне делать с этим вот? - Взгляд незадачливого мистера-миссис Аллен устремился на удобные мягкие боксеры, подарок от жены, которые абсолютно недвусмысленно демонстрировали последствия ночных возлежаний рядом с женским телом и естественной утренней реакцией организма на «восход солнца». - Тааак, он ушлепал вниз. Вот ведь гад!!! А с этим-то мне что делать?! - Мстительный план родился так же быстро, как пришло осознание того, насколько это будет неприятно вот прямо сейчас, но итог все-таки радовал больше, а потому Айрис было принято решение воплотить свой план в жизнь.
- Холодный душ. Чертов ледяной душ. Ты сам виноват, малыш. Сам виноват. - Стоя перед зеркалом в ванной и разговаривая с собственным отражением в зеркале, Айрис пыталась объяснить ему причины своего поступка, как будто Он об этом узнает. - Ты сам виноват!!! - Все еще бурчала себе под нос девушка, старательно залезая в душевую кабину и закрывая дверцу, избегая даже мельком оглядывать не только саму ванную комнату, но и всю спальню целиком, которая выглядела сейчас как поле боя. Ведь первые попытки встать с постели дались ей с большим трудом… с прикроватной тумбы слетела книга, а лампа превратилась в осколки, зеркало большого шкафа превратилось в блестящую пыль, подушки разбросали перья по всей комнате сразу после того, как в попытке по-человечески пройти от кровати к ванной, Айрис разнесла небольшой трельяж и от ужаса запнулась и полетела вперед, но мысли и мышцы были быстрее, чем она это осознавала и результатом их работы стало приземление на кровать на суперскорости без адекватного управления движением. - Ты сам виноват!!! - Твердила она стоя под струями ледяной воды до тех пор, пока организм не сдался и лишь после этого, ужа научившись на многострадальной комнате, она глубоко и размеренно дыша вытерлась и оделась, с трудом борясь с чисто женским желанием надеть любимые кружевные трусики, здраво рассудив, что тело Барри не способно пережить настолько великий стресс.
Лишь приведя себя в относительный порядок, она спустилась вниз. Каждый шаг, каждый спокойный шаг, давался с огромным трудом. Делая вдох она ставила вперед левую ногу, делая выдох — правую, и так каждый раз, одергивая себя, угрожая самой себе новым потом льда, в попытках сдержать порыв двигаться так, как велит каждая молекула тела, прочными узами связанного со спидфорсом. Но стоило ей увидеть собственного мужа, в ее теле, в ее одежде, так нагло бросившего ее там одну, даже не подумавшего о том, каково ей будет справляться с его телом, его способностями, его скоростью, как Айрис в мгновение ока оказалась рядом с ним, а расстояние в пять ступеней и половину гостиной показалось не длиннее шага. - Как ты посмел это сделать? Как ты посмел оставить меня одну? Ты думаешь, что сказать мне, чтобы я спустилась уладить проблему, хватило? Ты действительно так думаешь? - Она схватила свое хрупкое тело, одним резким движением прижимая к стене, оставляя на предплечьях следы, что через несколько минут уже расплывутся лиловыми синяками. Тело и эмоции быстрее мыслей. - Черт… прости меня… любимый, прости… прости… - Меньше одного взмаха ресниц ей понадобилось, чтобы успокоиться, осознавая, какую боль она могла причинить и причинила любимому человеку лишь потому, что не сумела вовремя справиться со своими эмоциями. Меньше секунды ушло на то, чтобы не изображать из себя маньяка, а ласково прижимать любимого человека к себе, в попытке вымолить прощение.
- С этим нужно что-то делать, Барри… Как такое вообще могло случиться? То есть понятно как, но почему? - Они обсуждали возможные варианты уже несколько минут, когда на лестнице раздались новые шаги, это Уолли и Дина решили присоединиться к утреннему собранию. - Ах да... Простите. У нас проблемы. Кажется мы поменялись телами. - Инстинктивно склонив голову чуть набок, Айрис повернулась к своему племяннику и изобразила на лице Барри то, что должно было бы обозначать «а то мы не в курсе» и как-то сдавленно улыбнулась. - Что, блять? - Думаю тут не ругаться стоит, а искать способ вернуть все так, как было.
Отредактировано Iris Allen (2019-09-30 21:49:44)