- Скоро вернусь, родная. Люблю тебя… - Эти слова, словно токсичный вирус, преследовали Айрис с рассвета и до того момента, как она проваливалась в короткий, полный кошмаров сон, на протяжении пяти лет. И не проходило ни одного дня, когда она бы переставала ждать, слепо веря паре фраз, что были оставлены на пороге, словно бы между делом, как бывало каждое утро, когда Барри убегал на работу в полицейский департамент Централ-Сити, оставляя на губах легкий поцелуй. Вот только тогда это было совершенно другое утро… и всего несколько часов превратили некогда счастливую жизнь в Ад.

Когда появился Анти-Монитор, сперва все шло практически по накатанной, схема прослеживалась в каждом столкновении, каждой операции Лиги Справедливости, чьей точности позавидовали бы даже швейцарские часы, и казалось, что героев ждет неминуемая победа, о чем писали все известные газетные издания и только Айрис никак не могла нажать на заветную кнопочку, чтобы отправить статью в печать. Но потом что-то изменилось и в мире стали появляться те, чьим вселенным не посчастливилось выжить… таких было много, слишком много. Благодаря пришельцам с Земли, которую Лига окрестила второй, выяснилось, что миры разрушались один за другим, и как бы сильны не оказывались их защитники, они не в силах были помешать тяжелой поступи Анти-Монитора, за которым даже не тянулся след из выжженной земли, ведь когда он покидал мир, не оставалось совсем ничего. Так из рассказов Карен и Хелены стало понятно, что это существо совсем не похоже на Дарксайда, который стремился к господству на каждой планете вселенной, и уж точно было далеко от Легиона Рока, так лелеемого Лютором и его компанией, ведь они хотели владеть лишь родной планетой и тем, до чего дотянутся руки относительно смертных существ. Анти-Монитору же нужна была только смерть, не подчинение или власть, а только лишь смерть. Преградой на пути к которой стал Флэш.

Вечером того же дня, Хэл Джордан пришел на порог их дома, неся с собой самую тяжелую ношу, и был единственным, кто решился. Даже Брюс Уэйн, будучи одним из самых близких людей для Айрис Аллен, не смог появиться в тот день в дверях ее дома, как и никто больше из Лиги Справедливости, каждый из членов которой твердил во всеуслышание, что все они близкие друзья, готовые умереть друг за друга. Но когда девушка открыла двери, перед ней стоял только Зеленый Фонарь, он даже не «спрятал свой костюм в чертову лампочку», не пришел самим собой, укрывшись за героическим альтер-эго. - Он пожертвовал собой ради всех нас, Айрис. Он сделал это, чтобы мы выжили, чтобы весь мир смог жить дальше, чтобы ты смогла жить. - Джордан даже не смог посмотреть ей в глаза, когда протянул аккуратно сложенный алый с золотом костюм и кольцо… оба кольца. Символы его призвания и его любви, которая должна была стать залогом их счастья. Не поднял он на нее взгляд и в тот момент, когда произносил траурную речь, говоря о том, что ее муж всегда будет находиться в Зале Славы, как человек сумевший спасти не только родной мир, но и те, до которых не добрался Анти-Монитор. И когда звонкая пощечина отпечаталась ярким следом на его щеке, он также не смог заглянуть в глаза женщины... которая в одночасье стала вдовой.

Брюс решился навестить Айрис только спустя месяц после похорон Барри, когда в землю зарыли пустой гроб, а во всех документах он значился как бесследно пропавший после атаки Анти-Монитора, и появления в Зале Справедливости голографической статуи Флэша, где он улыбался словно… живой. Уэйн, как и все те, кто приходил в ее дом после него, пытался убедить девушку выйти из добровольного заключения в стенах собственного дома, что нужно жить дальше, ведь Барри всегда для нее этого хотел, чтобы она жила. - Ты не знаешь, чего он хочет, Брюс! И перестань говорить о нем, будто он умер. Ты прекрасно знаешь, что это не так и он вернется ко мне. Барри обещал! И он вернется! Он всегда выполняет обещания! Всегда! - Именно после этих слов Айрис, каждый новый гость стал пытаться убедить ее в обратном, ведь все они своими глазами видели, как Флэш растворился в воздухе, став чистой энергией и оставив после себя лишь костюм, с горсткой золотой пыли и два кольца. Но очень скоро все посетители поняли, что ни одно из их слов, даже рассказы о гибели ее мужа, не могут убедить девушку в том, что тот действительно мертв, и захаживать в гости стали все реже и реже, ведь все чаще никого просто не пускали дальше порога. Исключением всегда был Уолли.

Айрис знала, что мальчик также тяжело переживает их потерю, в отличие от нее стараясь скрывать боль за улыбкой и заняв место своего дяди, которого давно уже стал называть папой. Он молнией мелькает в городе, заставляя простых жителей верить в то, что их герой жив и все будет хорошо, но переступая порог дома, он превращается в ребенка, который потерял отца, но несмотря ни на что верит в его возвращение. Вот только дома он бывает гораздо реже, ведь родные мать и отец считают, что Айрис плохо влияет на их сына и совершенно слетела с катушек в своем неверии в смерть собственного мужа, а Уолли еще нет восемнадцати, чтобы он смог перестать слушать жестокие бредни. Поэтому он просто в очередной раз вылезает в окно спальни, чтобы молнией промчаться по дорогам и оказаться на пороге действительно родного дома, составляя компанию своей чокнутой мамочке. - Он вернется, мам, я тоже в это верю. - И уверенный голос мальчика становится еще одним якорем в уверенности Айрис Аллен в том, что ее муж жив и очень скоро снова придет домой. Обязательно.

Той ночью она уже готовилась ложиться спать, по привычке расстилая кровать в гостевой спальне, которую занимала уже почти пять лет, даже на пять минут не задерживаясь в той комнате, где когда-то обитали они с Барри, когда за окном мелькнула до боли знакомая молния. Сперва девушка подумала, что просто Уолли решил навестить ее и сегодня, но никак не могла отделаться от поднимающихся из глубины сознания воспоминаний. Это была не его молния, не его блеск. Подушка выпала из ее рук, и Айрис помчалась вниз, по лестнице, кажущейся бесконечной, через гостиную, в которой было ужасно много сующейся под ноги мебели, которую она тут же пообещала выкинуть к чертям… к входной двери. Но вместо перезвона колокольчика или хотя бы самого обычного стука, она услышала лишь странный шум, и в ужасе распахнула двери. - Барри… Барри! Барри… - Девушка твердила имя любимого, словно оно стало для нее волшебной мантрой, опускаясь перед мужем на колени и нежно касаясь его обнаженного тела, еще слишком горячего от долгого бега, будто бы там его почти ничто не защищало. - Барри, милый, открой глаза… помоги мне, тебе нужно зайти в дом… я сама не справлюсь… - Айрис звала любимого, пока во время очередной попытки поднять его с холодного дерева крыльца, она не почувствовала, что он отозвался, пусть еще не совсем понимая, что происходит, но он отозвался и пускай совсем немного, но все же помогал ей. Долгими уговорами и стараниями, ей все же удалось затащить мужа внутрь дома, закрывая за собой двери, и устроить его на светлом диване, в гостиной, перед которым она тут же извинилась, пообещав не выбрасывать и больше не ругаться сгоряча. - Любимый, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь… - Девушка стояла перед тем, кого отчаянно ждала целых пять лет, на коленях, позволяя себе лишь едва ощутимо прикоснуться к его плечу, опасаясь… что позволь она себе большее, то любимый человек просто исчезнет... оказавшись всего лишь плодом больного воображения.