Талия ненавидела Готэм вместе со всеми его обитателями. С радостью бы спалила дотла, не будь у этой выгребной ямы защитничков в лице мышиной семейки, вечно мешавшейся под ногами, стоило хотя бы косвенно затронуть интересы проклятого городишки. Однако временами всё же приходилось наведываться и в это забытое богом место. Внушать себе, что это всего лишь какая-то поездка, каких в жизни дочери Демона с детства случались сотни, так что не о чем беспокоиться. Но, так или иначе, всякий раз пребывая в аэропорт, Талия чувствовала, что внутри всё сводило от непонятной и тяжелой тоски. И это ощущение в себе хотелось задушить. Вырвать вместе с потрохами, если понадобится.

Поводом променять жаркий климат песков на дождливое недоразумение Готэма стали дела Лиги. У Рэйш аль Гула были “уши” по всему свету. Глава организации с многовековой историей знал обо всём, из чего можно было извлечь выгоду движению. И Готэм не стал исключением. Разгоревшаяся здесь эпидемия с самого начала заинтересовала Демона, давно считавшего, что очищение человеческого рода следует начать со здешних мест. Болезнь разрасталась и прогрессировала — возрастал интерес к происходящему и Лиги. В какой-то момент начало казаться, что осуществление мечтаний аль Гула совсем близко, и вирус сожрёт город изнутри. Вот так легко пал город — без залпов и сражений. Оставалось только проследить, чтобы положение продолжало ухудшаться — и тогда в Готэме даже крысы сдохнут. И чтобы так оно в итоге и вышло, Рэйш направил в Готэм свою дочь.

Этот город словно нутром чувствовал, что Талия здесь чужая и настроена совсем не дружелюбно. Каждый раз это место подкидывало всё новые сюрпризы и отнюдь не приятные. Поганая погода была лишь малой частью не самых приятных вещей, что здесь происходили. Сломанные каблуки и сорванные встречи, неосуществленные планы, срочное сворачивание операций по внезапным причинам и шальные пули — вот незначительная часть того, что в последние годы по приезду сваливалось на Талию. В этот визит она ждала очередного подвоха.

И дождалась.

Она десятки раз говорила, что ей плевать на ребенка, созданного искусственно из её биологического материала. Дэмиен изначально планировался как воин, который однажды поставит на колени весь мир, и воспитывался соответственно (если, конечно, ежедневные тренировки до потери пульса можно назвать воспитанием). Долгих десять лет Талия исполняла роль личного инструктора — и где благодарность? Глупый мальчишка сбежал к отцу, а она — плохой наставник, ни на что не способный, раз допустила подобное. Где-то глубоко в душе дочь Демона понимала, почему он так поступил, понимала и оттого злилась ещё больше. Её сын сызмальства не должен был знать привязанности, жалости и прочих соплей, мешавших достижению великой цели. Соплей, которые когда-то сделали сильно больно самой Талии и заставили спрятаться в своей непробиваемой раковине. Но что сопляку чужой опыт? Он не поймет, пока не прочувствует всё на собственной шкуре.

“Сюрприз” поджидал Талию при просмотре первого же выпуска местных новостей.
“Похищен сын биллионера, меценатата и гражданина города Брюса Уэйна. Подробности уточняются”, —  и бла, бла, бла.

Брюс Уэйн, должно быть, совсем остатки ума растерял, раз позволил информации просочиться в прессу. Теперь, должно быть, сидит у телефона и ждет звонка о выкупе, как какой-нибудь тюфяк! От этой мысли стало мерзко. Талия знала, что многочисленные прихвостни Бэтмена уже снуют по всем гнилым норам в поисках драгоценного отпрыска Уэйна. Должна ли Талия вмешиваться в это дело?.. Хотя нет, не так — хотела ли она вмешаться?.. Собственно, а почему нет? Город бросил вызов, перед которым аль Гул не спасует.

Вся проблема всех этих костюмированных героев с клевыми задницами в том, что они мыслили как хорошие парни. Талия же заходила с другого края и понимала, что её сына ни одна собака бы не похитила, не позволь он этого сделать. Были псы и другого рода, такие как Джокер, но тот урод уже на каждом углу бы похвастался, что украл Малиновку Бэтса. К тому же украли не Робина, а Дэмиена Уэйна… Сочетание имени и фамилии всякий раз заставляло Талию содрогнуться. Её сын — по большей части аль Гул, а уже потом Уэйн. Готэм и эту простую истину вывернул наизнанку и извратил в свойственной ему манере.

Поразмыслив, Талия пришла к выводу, что за похищением стояли далеко не криминальные шишки, а профаны, которые решили срубить бабла “по-простому” на похищении золотого мальчика. А ещё они ведать не ведают, кого их угораздило похитить. Поиски следовало начинать не с укрепленных баз, а с подворотни, заброшенных складов и долгостроев — у дилетантов нет средств, чтобы обустроить убежище на должном уровне, а значит однажды они попадутся. Что вскоре и произошло.

Прокололись ребята на телефонном звонке, совершенном на незащищенному каналу связи, для фильтрации разговоров в котором в поток были заданы ключевые фразы. Через несколько минут на руках у дочери Демона имелось всё: имена грабителей, их фото, данные кредитных карт, приводы и зарегистрированные места жительства. Выследить искомые рожи по камерам, которыми в прямом смысле был усеял город, не составило особого труда. Похитители ведь не знали, что их физиономии уже вычислены.

Она открыла ржавую дверь с пинка. Внутри было тихо и воняло сыростью. Талия не спускала высокого воротника, закрывавшего всю нижнюю часть лица, но запах проникал и сквозь ткань. Вальяжной походкой она прошла внутрь, огляделась — тихо, только ветер гулял в потрескавшихся стеклах и шевелил паутину у потолка. Рассмотрев обстановку помещения, она подошла к тяжелому люку в полу, который подняла и по склизким ступеням спустилась вниз. Внутреннее убранство бункера походило… на бункер, которых немало в американской глуши, где каждый второй верил в пришествие зомби и готовится к концу света. Кстати, из света здесь были разве что простые лампочки, даже не обернутые абажуром. С непривычки их желтый свет больно ударил по глазам, стоило дернуть в сторону тумблер включения. Спустившись до твердой поверхности, Талия зашагала дальше, где посреди безобразия, больше похожего на стоянку бомжей, чем на жилую комнату, и обнаружила своего драгоценного отпрыска, взъерошенного словно воробья.

— Здравствуй, мальчик мой, — раздался холодный женской голос, — Ты, как вижу, не особо спешил вернуться на попечение к папочке.

Она смерила Дэмиена взглядом, отметив, что справиться с обычными верёвками он с легкостью мог и самостоятельно. Пара синяков на лице, потрепанный вид школьного пиджака, кровь на некогда белоснежной рубашке — ничего, с чем внук Рэйш аль Гула не смог совладать. Тогда в чём была причина?

Талия придвинула к себе стул и села прямо напротив сына, закинув ногу на ногу и уставившись мальчугану в глаза.

“Совсем размяк”, — красноречиво говорил её взгляд, не скрывавший пренебрежения.