Порвать с прошлым иной раз не так просто, как кажется на первый взгляд. Человек – не страница ежедневника, которую можно вырвать и сделать вид, будто ее никогда и не было. Лига убийц не отпускала своих служителей. Из Лиги не выходили, как из какого-нибудь кружка по интересам и не отправлялись в отставку. Попав однажды в убежище Когтя Демона, прикоснувшись к его тайнам — и обратной дороги нет. Слабым тут не место. Такие, как правило, не переживают и первого месяца обучения. От них избавлялись, как он мусора. Ведь никто не станет второй раз искать уже однажды пропавших без вести людей. 

Однако, как и в любой системе, в Лиге случались накладки. Очень и очень редкие, раз в сотню лет, но все же случались. Каким-то непонятным образом сентиментальность и чувства, не свойственные природе любого ассасина, все же сохранялись в душах некоторых. Предателей всегда ожидала одна участь — смерть. В тот самый момент, когда ассасин лишь подумал о попытке сбежать, он уже подписал себе смертный приговор. Только умалишенные или же самоуверенные до безобразия могли поверить в то, что им удастся спрятаться от древней организации. Сокрыться невозможно. Нет на Земле такого уголка, куда не дотянулись бы руки Лиги убийц. С дезертиром будут играть как кошка с мышкой, иногда намеренно спускать поводок с тем, чтобы в один миг резко затянуть и задушить им как удавкой. Если покажется, что побег удался, знай — это всего лишь иллюзия.

Талия и сама была таким же ассасином, который однажды увидел мир вне стен тренировочной базы. Увидел и поверил, что для неё возможна другая жизнь. Вот же она, совсем рядом! Но мираж разбился, стоило довериться чужому человеку, далекому от культуры, в которой воспитывалась дочь Демона. И вот униженная и растоптанная она валялась в ногах отца и молила о прощении. Ведь Лига — единственное место, где было место таким, как она; убийцам, которые обучены лишь сеять смерть. И аль Гул считала своим долгом поймать других сбившихся с пути овец и силой, через физические увечья и психологическое воздействие, вернуть на путь истинный. Ведь человек, который считает себя виновным или должником, станет самым преданным рабом. Талия “спасала”, “давала шанс”, “прощала”, тем самым множила число своих сторонников. Попадись дезертир прямиком в Голове — казнь состоялась бы незамедлительно. Его дочь действовала деликатнее. Как змея, она договаривалась и уговаривала, прося в обмен лишь одну вещь — преданность до гроба одной только ей. И всё, живи, где хочешь, пытайся привыкнуть к незнакомому миру, но помни, однажды с тебя спросят должок, отвертеться от которого уже не получится.

В случае с новым побегом Талия позволила поводку слишком сильно растянуться. Пора было вернуть загулявшего пса к ноге.

Среди ассасинов существовал канал ментальной связи. Таким образом, подчиненные всегда знали и выполняли волю хозяина, были в курсе относительно местоположения друг друга и могли координировать свои действия с максимальной точностью. Эта же открытая “ментальная дверь” работала как gps-маячок, отслеживая местонахождение беглеца. В данном случае глупец надеялся затесаться за морем, в США, в многомиллионном городе Нью-Йорк. Но разве поиски в толпе могли существенно помешать обнаружению? Дезертира засекли. Какое-то время за ним велась слежка, которую он не видел, но не почувствовать не мог. Час X наступил следующим вечером в захудалом заведении, которое устраивало незаконные бои, чем и сыскало себе славу в весьма ограниченных кругах. Попасть сюда с улицы было непросто, но нет таких нор, куда не смогла бы пробраться дочь Демона. Нет людей, которые сочли бы её аргументы неубедительными. Талия всегда находила пусти к цели, так или иначе.

Закончился ещё один бой, за которым раскосый взгляд аль Гул следил более внимательно. Победителя объявили под именем, которое ему не принадлежало. Талия подавила усмешку и допила остатки содержимого бокала. Затем поднялась с места у столика, за которым сидела, и с грацией пантеры прошла в самый центр зала, к рингу. Зал громыхал аплодисментами, ещё не унесли окровавленную тушу, в которую превратился противник победителя — под яркий свет софитов вышла темноволосая женщина. Напрасно её пытался выпроводить сначала конферансье, а потом и охрана — она не ради пустых стычек явилась прямиком с другого конца света.

Оставишь на ринге один на один с победителем, она впёрлась глазами в сбежавшего слугу. В ответ не встретила ничего: ни кивка, ни поклона, ни склоненных коленей. Совсем не так принято встречать госпожу.

— Идиот, — произнесла она ровным ледяным голосом, — В самом деле надеялся спрятаться, Нуру?

Она обратилась к подчиненному по имени, которое ему дари в Лиге. Никто не знал реальных имен ассасинов, да и сами они едва ли помнили, как звались до того, как попали на обучение к Рэйш аль Гулу.