Пожалуй, банде Санта Клаусов по глупости названия и облика конкуренцию могла составить разве что банда Красных колпаков, что когда-то орудовала в Готэме — сложно представить что-то более абсурдное, чем мужики с накладными блестящими бородами или парни с ведрами на головах. Но, так или иначе, обе группировки в своё время вели довольно успешную (с криминальной точки зрения) деятельность. И если слава колпаков давно отгремела и ушла в небытие, но дедки Морозы крупные неприятности доставляли каждый год. Бандит, наряженный символом доброго и хорошего — один из самых опасных преступников, так как жертвы попросту не ожидают от волшебного старичка, который дарит детишкам подарки, чего-то плохого. Но такие Санты даже в канун Рождества не дают обывателям забыть, что находятся они в Готэме. И как раз на праздники здесь выпадает подъём активности преступных объединений.

Удалось заполучить наводку, что рождественские бородачи в этом году готовят очередной масштабный сюрприз для всего города. Что может быть прекраснее, чем грабеж на кругленькую сумму? И тут печалит даже не столько ущерб, нанесенный администрации, сколько в очередной раз растопнанная и испоганенная атмосфера праздника. Происшествие нанесет удар не столько по банковской системе и карману старого знакомого Пингвина, сколько введет горожан в ступор, заставит дрожать, беспокоиться за жизнь и пожитки точно также как и остальное время в году. Светлый праздник Рождества не способен исправить такое место, как Готэм. Да и ничто не способно.

Но попыток исправить положение неудачи всё же не остановят. В последние месяцы Томасу начало казаться, что он приспосабливается к реалиям этого мира. Как-никак, но он уже понимает, что к чему и не чувствует себя китом, выброшенным на берег и обреченным подохнуть в оторванности от привычной среды. И если раньше Уэйн думал, что в Готэме нового образца ему попросту нет места, то в свете событий последнего года начал прикидывать, что его появление на фоне самоликвидации Брюса выглядело уж слишком… слаженно что ли? Как будто временная замена одного Бэтмена на другого была спланированным шагом — слишком удачно оказался отец в нужном месте и в нужный час. Слишком подозрительно. Но, тем не менее, размышления на этот счёт следовало отложить, пока имелись проблемы более насущные как, например, все те же Санта Клаусы.

Решено было втереться в банду, послушать, что говорят и о ком, сходить с ними на пару дел, чтобы получить репутацию “своего” человека и быть принятым в круги более узкие. Но расспросы и подслушка ожидаемых результатов не дали — никто ничего не знал о том, кто планирует вылазки, кто их координирует и откуда исходят приказы. В банде не было чётко выстроенной иерархии, всех членов вела жажда наживы, легких денег и безнаказанность — пойди-ка вылови того самого Санту на улице, где плечом к плечу шагают тысячи таких же ряженых!

За месяц, проведенный в числе группировки, у змеи так и не удалось нащупать ног — казалось, у Клаусов попросту не было никакого руководства, чего в принципе быть не могло, учитывая, что действия банды не были хаотичны. А значит лидер прятался среди рядовых членов, намеренно никак не выдавая своё положение. И тогда решено было пойти на открытый блеф. Сам по себе Томас Уэйн не особо умел затеряться в толпе или раствориться в массовке, хотя бы в силу физических особенностей. Он был самым высоким Сантой из имевшихся, да и выражение его физиономии не особо располагало к тому, чтобы заботливые родители позволяли усаживать ему детей на колени с тем, чтобы те пели песни и рассказывали, какие подарки хотят получить. Санта-Томас напоминал не приятного старичка-пухлячка, а бандита, который влезет в каминную трубу и перестреляет всё ваше семейство, пока вы спите. Не удивительно, что с момента его появления, однополчане подозрительно косились на новичка. Стоило лишь сделать несколько довольно двусмысленных намёков — и вскоре вся банда перешептывалась, что “Санта-здоровяк”, возможно, и является лидером, который решил появиться только теперь, потому что планируется нечто поистине грандиозное.

С тех пор к Томасу как бы между прочим стали приставать с расспросами, что он думает по тому или иному поводу и как бы поступил в той или иной ситуации. На него поглядывали в момент конфликтов или при делёжке награбленного. Уэйн же хоть и подчёркивал, что является таким же собратом как и все остальные, всё же не отпускал невидимые поводья и затягивал их сильнее, выжидая и вычисляя личность реального вожака.

Неизвестно откуда просочилась информация, что грабить будут именно инкассаторскую машину уже после того, как будет собрана вся выручка с ТРЦ “Готэм Плаза”. По этому случаю вся банда была распределена как внутри комплекса, так и на предполагаемом маршруте следования машины. В назначенный день в условленный час все были наготове и дожидались отмашки. Команду мог дать кто-то сверху (и тогда Томас снова не узнал бы, откуда пришел приказ), а мог сыграть на опережение, и как только автомобиль инкассаторов тронулся, внятно в свойственной ему манере произношения оповестил по внутренней связи всех членов, что операция начата. Ожидал ли это реальный лидер? Возможно. Но в тот самый момент главарь никак себя не выдал.

— Шиномонтажка, выдвигайтесь, — сказал Уэйн в наушник, — Обгоните объект и заставите остановиться на переходе. На месте вас ожидает наш регулировщик и топла Сант, которые захотят перейти дорогу прямо перед носом у инкассаторов.

Томас получил подтверждение к готовности действовать. Закончив разговор, он обернулся и встретился с обращенными на себя взглядами, полными благоговения и какого-то почти рабского почтения. Мерзкое ощущение, которое он проглотил.

— Мы с вами, босс, — произнёс тощий Билли и растянул рот в беззубой улыбке, — Я знал! Я всем всем говорил, что это вы!

Уэйн окинул глазами ещё с десяток таких же обожающих лиц. Он был в числе тех Сант, что поджидали белый фургон и следовавшую за ним машину инкассаторов на условленном перекрёстке.

Отредактировано Thomas Wayne (2019-12-13 10:45:32)

Как заставить криминального дельца плюнуть на созданную ауру таинственности и раскрыться? Казалось бы, задача непростая, но не для того, кто на протяжении двадцати с лишним лет одной ногой стоял на стороне закона, другой довольно крепко держался на теневой территории. Томас знал, что пойти на вынужденные меры можно лишь в критической ситуации. Нельзя дать возможность обдумать дальнейшие шаги и взвесить все “за” и “против” прежде, чем принять решение. Нужно заставить человека делать выбор здесь и сейчас — и тогда он допустит ошибку, которая станет первой на его пути за решётку.

Томас уже вмешался в спланированный ход дела. Наблюдал за членами банды и ждал сигнала. Но как бы внимательно он ни рассматривал ставшие знакомыми лица, как бы ни пытался увидеть знак, который можно было использовать как наводку — ничего подобного не было. Лишь блеск в пустых глазёнках мелких сошек, закушенные в нетерпении губы и собранные в кулаки руки. Ребята вошли в раж. Пока они доподлинно не знают, чем всё завершится, но прошлые победы дают неслабую надежду, что и в этот раз подфортит, и все они заметно обогатятся в ближайшее время. Откуда им знать, что раздача халявы в планы Уэйна не входила?

Операция началась. Тут стоило засечь время, так как все последующие события произойдут в ближайшие несколько минут. С момента, как находящиеся внутри инкассаторы поймут, что дело нечисто, и обнаружат Сант, стремящихся прогрызть с помощью циркулярной пилы обшивку автомобиля, и до приезда копов банду отделяло около двухсот секунд. Чуть более трех минут. Со всеми ухищрениями, призванными задержать копов по дороге, может выйти не более пяти минут — и это максимум, на что можно рассчитывать. Готэм — город большой, город криминальный, и каждый в этом месте теоретически готов столкнуться с ограблением, убийством или нападением. Но на практике выходит, что власти и банковское управление надеятся на чудо и что бандитский выбор по неизвестным причинам не падет на их предприятия. Были ли причиной тому договоренность с крупными воротилами, обеспечивавшими “крышу” более мелким, или же простое попустительство и халатность — неизвестно. Однако факт оставался фактом: внутри машины, которую выбрали Санты в качестве объекта ограбления, не было современной системы защиты. Бумажные купюры не хранились в кейсах, открыть которые без кода доступа было невозможно. Такие кейсы сделали бы грабежи бессмысленным занятием, и воры, попытавшись вскрыть их, получили бы либо пепел, либо залитые чернилами купюры, которые невозможно было использовать по назначению. Но местным бандитам везло, деньги перевозились в обычных мешках и охранялись всего двумя охранниками, не считая водителя. Кто бы не клюнул на такое заманчивое предложение?

Наверное, в тот момент координатор банды потирал руки, полагая, что крупный куш уже у него в кармане. Но как бы не так. В ту же самую секунду, как с кузова инкассаторской машины посыпались искры, из-за поворота с шумом выехал массивный танк на колесах, выкрашенный черной матовой краской (очень непримечательной). Автомобиль явно не был выпущен в таком виде с заводского конвейера, над ним изрядно потрудились, модифицировав под выполнение конкретных задач. “Танк”, маневрируя между рядами, затормозил позади инкассаторской машины. Из-под  капота вылетел крюк, надёжно захвативший в фургон впереди. Затем черный урод на колесах резко сдал назад, утаскивая за собой несостоявшуюся добычу.

Санты опешили от наглости неизвестных, обскакавших их в деле, которое они считали своим. Их барыши вместе с надеждами на лучшее будущее утаскивали в неизвестном направлении прямо на их глазах. А что они? Мгновения наблюдали молча, а когда одумались, начали горланить, пытаясь достучаться до водителя конкурирующей организации, сыпать угрозами и проклятиями, одновременно с этим достав имевшееся оружие и стреляя в затемненное лобовое стекло. Но пули отскакивали от железного монстра как горох от стены, оставляя после себя разве что царапины и незначительные выбоины. Задом наперед он так и катился, утаскивая за собой чужие денежки, до самого конца улицы. А потом скрылся за углом, из-за которого и возник.

Самые предприимчивые Санты бросились в след, стараясь обогнуть развернутые великаном автомобили на дороге. Другие готовы были отправиться в погоню пешком, но прыти их надолго не хватило. Томас наблюдал за всем этим с львиной долей скептицизма. Он попытался сделать так, чтобы техника “конкурентов” была неузнаваема, а главное чтобы в ней невозможно было опознать почерк Бэтмена или “Уэйн-Тех”. Когда обманом не удалось вынудить главаря раскрыть себя, Томас решился на открытый саботаж. В появившейся машине водителя не было и вовсе. Он управлялся дистанционно и следовал по заданному заранее маршруту. Пришлось подкорректировать подходы и растолкать транспорт на улице, однако в остальном всё выходило так как задумано. Уэйн отбился от основной части Сант и закурил сигару, посматривая со стороны на тщетные усилия товарищей. В какой-то момент все взгляды устремились на него.

— Эй, Томми! Ты что ли не видел, какого хрена здесь только что произошло? Или старческие проблемы со зрением помешали?

Уэйн плотно сжал челюсть, пожевав край дорогой сигары, затем выпустил в воздух облако дыма. Звук полицейской сирены, послышавшийся на соседней улице, позволил на время отложить разговор и всем немедленно убраться с места происшествия.

Он отыскал в толпе знакомое лицо Кейтлин — суровое и надменное даже в работе под прикрытием. Они намеренно были заняты разным делом и почти не пересекались во время общих сходок, но от своих Томас слышал рассказы о неприступной красавице, которая может нехило огреть.

Он усмехнулся. Кивнул головой как бы в виде приветствия и указал двумя пальцами на запястье, мол, время, Кристи. Тебе здесь делать больше нечего. Да и Томми тоже.

Томас знал, куда уберется их фургон с шиномонтажки. Знал, на каком углу нужно остановиться, чтобы перехватить Сноу. Сам он к великой досаде других Сант вовсе не собирался возвращаться к банде и отвечать на вопросы. Отныне торчать в стане врага стало бессмысленно.

Он ждал момента, когда Кейтлин сможет тихонько покинуть временных соратников и подобрал её неподалеку от места их стоянки. Когда Сноу показалась в зоне видимости, Уэйн завел двигатель и включил фары автомобиля.

— Ну? Как всё прошло? — спросил он, когда девушка оказалась на пассажирском сиденье, — Потеря денег сильно огорчила банду. Остаться без работы в самый канун Рождества… в самом деле обидно.

В обычное время Томас привык синячить в перерывах между выходами на задание. Иногда выходило спонтанно, и бутылка коньяка сама собой оказывалась в руках, будто там ей самое место. Алкоголь был верным спутником с момента, как он впервые надел плащ Летучей Мыши. Но отмечать ещё не обстряпанное дело — для Уэйна положение, не входящее в круг привычных. Ведь разве можно наносить тяжкие телесные уличной шпане, когда от тебя разит за версту и язык (не то, что ноги!) заплетается? А избить хоть кого-нибудь в этот день Томас всё же надеялся... Однако если дама приглашает, разве можно отказаться, прикрывшись отговоркой “не положено”? Да и не положено кем? Всю свою жизнь Уэйн только и делал, что плевал на устои и заповеди, будто проверяя границы возможного. Почему бы сейчас не поддаться и провести эксперимент с целью посмотреть, к чему приведет нарушение  негласного правила? (Тут нужно оговориться: несмотря на готовность выразить согласие, он очень рассчитывал, что идея с поимкой главаря Санта Клаусов не выльется во что-то масштабное и закончится привычным задорным мордобоем. После чего участники разбредутся кто к себе в логово, а кто за решётку, где ему и место).

Он посмотрел на девушку на сиденье рядом, прищурил взгляд, словно оценивая её предложение. На лице отражался процесс мнимой мыслительной деятельности, которая по факту закончилась несколько секунд тому назад.

— Идёт, — произнес Томас и в знак подтверждения капитуляции показал раскрытые ладони.

В конце концов в ближайшие часы всё равно нечем будет заняться, кроме как проверки терморегуляции бэт-костюма в большом сугробе, неподалёку от места, где был спрятан броневик с “подарками” Сант. Но вовсе не обязательно сидеть на месте и выжидать, можно это делать и в более приятных местах, а остальное — дело техники, в прямом смысле выражения. Попади кто-нибудь в ангар, где был припаркован и угонщик, и машина инкассаторов (с находящимися внутри сотрудниками, которых до поры пришлось усыпить газом, чтобы не спутали карт) — Уэйн получит сигнал о проникновении. А там приятель уже не уйдет. Да и добираться до нужного места совсем недолго.

— Но ты же понимаешь, что, учитывая ситуацию, в ближайших супермаркетах нам отовариваться не стоит, — уточнил он.

По правде говоря, им и на улицах, расположенных в округе, показываться не следовало также. Кто знает, кому из банды взбредёт в голову опохмелиться и внезапно напороться на знакомых, которым очень уж хочется задать важные вопросы. Хорошие места также стали под запретом — оттуда едва ли получится просто подорваться и уйти в случае необходимости. Местечко должно быть шумным, но не провонявшимся насквозь запахом кислого пива, где, преимущественно, и обитали мелкие бандиты. Что-нибудь поприличнее, лишенное пафоса.

О предпочтениях Кейтлин Томас знал… практически ничего, кроме того, что холод всегда ей был по душе и что она маньячка в вопросах, касающихся науки. Любимый цвет? — Черный, наверное. Синий или голубой были бы слишком предсказуемыми. Любимая еда, музыка, напитки… Пожалуй, это не те темы, которые обсуждаются на заданиях, где оба выступали в качестве героев. В общих чертах Уэйн успел познакомиться с Фрост, знал её биографию, психологический портрет, слабости, на что можно воздействовать в определённых случаях. Но Кейтлин Сноу оставалась незнакомкой. Он не задумывался, хорошо это или плохо. Просто констатация факта. И не сказать, чтобы он собирался исправить текущее положение вещей — Томасу достаточно было того, что имелось, и было комфортно так, как есть. Он вообще не привык лезть в частную жизнь людей, с которыми довелось работать.

А потому полагаться предстоит на свои предпочтения.

К тому моменту как завелся двигатель, Уэйн уже понял, куда предстоит путь.

— В двух кварталах отсюда есть джаз-кафе, — произнес он, — Ты же ничего не имеешь против джазовой музыки?

По крайней мере, среди головорезов из уличных шаек такие места не популярны точно. Наконец, можно было отклеить бутафорский нос и другие атрибуты изменения внешности. А можно и не отклеивать. За последний месяц Томас даже привык к себе в таком облике, хоть поначалу и испытывал неудобство от инородных деталей.

Предстоящий праздник, казалось, ворвался во все места старого гнилого Готэма, проник в каждый дом, в каждую печь, заглянул во все окна. Спускаясь по ступеням в подвальное помещение кафе, Томас со спутницей натолкнулись на веселых громко смеющихся людей, которые пожелали счастливого Рождества и накинули на шею Сноу блестящую мишуру. Внутри заведения не было душно, никто не дымил и не горланил, хоть зал и шумел от десятков голосов разговаривавших. Приметив освободившийся столик в углу у окна, он повел к нему Кейтлин, поторапливаясь, чтобы их внезапно не опередили другие желающие, высматривавших на входе, где бы приземлиться.

Наконец, поудобнее рассевшись, опустив глаза в предложенное меню, Уэйн мог сконцентрироваться и мысленно отделить действительно важное (а это ожидание, когда главный Санта клюнет на приманку и застрянет в капкане) от внешнего и условного. Прекрасно ведь понимал, что если бы не задание, никогда не оказаться ему в подобном месте в такой компании.

— Не знал, что ты отмечаешь Рождество, — сказал Томас. Начинать разговор с чего-то нужно было, вот он и начал.

В центре помещения стояла наряженная ёлка, благоухавшая ароматом хвои. Играла ненавязчивая живая музыка. Время ещё ранее, а потому до концертов приглашенных звезд, которые собирали толпу, было ещё слишком рано.

Отредактировано Thomas Wayne (2020-01-10 07:13:46)

Рождество… От этого слова, произнесенного вслух, не просыпались в душе забытые эмоции. Не было ничего: ни ожидания, ни ребяческого восторга, ни ощущения праздника и волшебства, которое закружит Землю в очередной раз. Когда-то давно этот праздник в семье Уэйнов был формальностью. Томасу нравилось видеть радость на детском лице Брюса и чувствовать себя нормальным семьянином, не абы каким папашей. Под Рождество Марта устраивала благотворительные ужины и приёмы, на которых требовалось быть и её супругу. Поэтому конец декабря для четы Уэйнов был скорее работой, самым горячим месяцем в году, когда нужно было подсуетиться, чтобы плоды трудов не удручали весь следующий год.

А потом всё поменялось. Дни стали серыми и непроглядными, один похож на другой. Будни, праздники — всё перемешалось в одно и тянулось сплошной бесконечной чередой дней и ночей. Был лишь Бэтмен, его тень… и всё остальное. В изменившейся реальности, казалось бы, имелись все поводы унять тоску и зажить новой жизнью, забросив в дальний угол ненавистный плащ летучей мыши… но нет. Маска то и дело напоминала о себе, словно притягивала и шептала, что Томас принадлежит ей. Она — его плоть и сущность. Без неё он — ничто. Если объяснять рационально: старые привычки просто так не уходят, их нужно вырывать с мясом, чтобы избавиться. Да и не сказать, чтобы Уэйн-старший горел желанием кардинально сменить направление жизненного пути. Что-то подсказывало ему повременить с этим решением. Впереди неизвестность, и пока не стоит уходить на пенсию.

За время наблюдения за другими героями, Томас увидел, что у каждого была своя история, свои причины, которые сделали их теми, кем они являлись сейчас. И Бэтмен никакое не исключение. Его трагедия не больше и не меньше несчастий других. Просто катастрофа личного масштаба имела место быть, и Тёмный Рыцарь стал одним из плеяды таких же искалеченных жизнью, кто не захотел мириться со сложившимся положением вещей. Другой такой пример сидела напротив него, в своей манере выдавая комментарии относительно всего.

— Ты проверяла? — тема с невосприимчивостью к еде и напиткам заинтересовала Томаса ещё давно, только не было повода полюбопытствовать. Теперь же, когда момент представился, можно было и зацепиться, — С едой понятно. К химическим соединениям ты тоже относишься так же “холодно”?

Он осёкся, вмиг сообразив, как построить фразу, чтобы стало более понятно, что ему надо.

— Я хотел спросить, сколько алкоголя ты в себя заливала, чтобы поставить такой диагноз? Кровь ведь у тебя есть, растворяться в ней что-то должно. А как следствие, дать в мозг. Хотя бы ненадолго, учитывая твою регенерацию. И для чистоты эксперимента тебя бы не “подкормить” теплом, чтобы замедлить обменные процессы.

И вот опять. В самой бредовой и неподходящей ситуации, находясь в компании другого учёного, он готов ставить эксперименты хоть прямо сейчас. Это не совсем нормально, учитывая, что по части Бэтмена больше физические воздействие на противника или кого бы то ни было.

— О, да ты женщина-праздник круглый год! Разве могу я мечтать о чём-то большем, чем канун Рождества рядом с тобой, — отозвался он, покосившись на Фрост. Устроить рождественский снежок она могла когда угодно и кому угодно. Не обгоняй Сноу былая слава Киллер Фрост, дети бегали бы за ней и клянчили показать фокус или вытрясали подарки. Ведь вот оно живое зимнее волшебство, которому не нужно пихать зад в трубу и которое плевать хотело на печенье с молоком. А ещё она явно привлекательнее всех Санта Клаусов, которых когда-либо видел Томас. А за последний месяц он насмотрелся на таковых в избытке.

Что касалось ужина в семейном кругу, он не знал, что и ответить. Фактически Томас не являлся отцом Брусу, а был одной из разновидностей из бесконечного множества вариантов в мультивселенной. Сын Томаса умер во время ограбления на Парковой Аллее 26 июня, отец Брюса погиб при тех же обстоятельствах. Оба видели друг в друге тех, кем их близкие могли бы стать при иных обстоятельствах. И кем им не суждено быть в своих мирах. В Готэме этой реальности Брюс жив. И, пожалуй, на этом стоило ограничиться, чего ещё желать отцу, потерявшему ребенка? Но нет, внутри гложило неприятное чувство. Брюс не должен быть рыцарем скорби и всю жизнь тащить за собой этот крест. В отличие от Томаса, у него есть всё, чтобы стать счастливым, но сын всеми правдами и неправдами бежит от этого, отрезая все пути отступления.

— По статистике в праздники сильно возрастает смертность. И криминальная активность, — он пожал плечами.

В это время подплыл официант, чтобы забрать заказ. Выбранные из меню положения носили скорее бутафорский характер. Томас не собирался вкушать пищу с целью детально распробовать её вкус, да и есть, в принципе, не хотелось. Пустой стол и отсутствие заказа просто привлекут внимание посторонних. А ему и Сноу точно не хотелось бы, чтобы их лица запомнили из-за такого пустяка. И потому следует ничем не отличаться от других посетителей, которых, благо, здесь имелось в достатке.

— Не будет никакого семейного ужина, — продолжил он, когда официант отошёл, — Всё семейство уйдет в патруль.

Он осёкся, припомнив отдельные моменты последнего полугодия. В этот раз праздничные дни пройдут по-особенному, ведь уже по привычке придётся сторониться и копов, и обычных горожан, которые могут позвонить в полицию и рассказать, где видели виджиланте.

— А ты, — в свои очередь перевел разговор Уэйн, — Наверное, планируешь уединиться в лаборатории и работать… Собственно, а над чем ты работаешь?

Томас принял заинтересованный вид. Всегда не будет лишним расспросить про дела товарища. Никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем.

После ознакомления с досье на Фрост, Томас понял, что Брюсу всерьёз стоит опасаться не инопланетного вторжения и не криптониты по карманам ныкать, а более основательно подумать над тем, что будет, если планету охватит новый Ледниковый период, устроенный силами хрупкой на вид Кейтлин. Наверняка Бэтмен этой реальности придумал что-то на крайний случай, вот только что? Наденет на неё ошейник и поместит в термоизолированную камеру? Или, скорее, приглашение в ЛСА и было, своего рода, защитным ритуалом, не позволяющим холоду накапливаться до тех пор, пока однажды всё это не рванёт как ядерная бомба. Если подумать, окажись Уэйн-старший на месте сына, он бы тоже счёл такое решение наиболее разумным. Пустить силу стихии в мирное русло — это так по-современному.

Томас слушал рассказ Сноу и понимал, что ощущал нечто подобное те без малого тридцать лет. Конечно, он не обладал сверхъестественными способностями и в него не вселялись демоны, но это и не требовалось, чтобы каждый день и каждый час видеть, как воздвигнутая стена между собой и всем остальным миром росла и крепла. Вместе с этим крепла и уверенность, что эта жизнь уже ничем не способна удивить. Всё сюрпризы она уже приподнесла. И Томасу только и оставалось, что быть Бэтменом до самого последнего вздоха своего поганого и беспросветного существования.

— Быть Бэтменом тоже сначала предстояло научиться, — отозвался он. Он не стал говорить, что понимает её, знает, каково это. Потому что не знал. У него свой опыт, у Кейтлин свой. И только она на самом деле знает, что значит быть в её шкуре. Все остальные способны только болтать и не иметь и малой доли представления, что происходило.

— Для меня стать человеком-летучей мышью не было личным выбором. Не было желанием поиграть в героя или ребячеством. Я не хотел вот так бороться с преступностью и уж точно не мечтал о ночных прогулках. Особого выбора не было, — он чуть развел руками по сторонам, потом положил ладони на стол подле себя. Вздохнул. Это его выбрали, а не он. А он просто принял то, что было уготовано.

Томас был даже рад, что его сын геройствует не в одиночку. У него была семья — как в обличии защитника Готэма, так и без маски. Какая-никакая, но семья, где оказывалась поддержка в силу эмоциональных возможностей.

— Для меня всё это было проклятьем, — продолжал Уэйн, — Летучая мышь — символ траура. Бэтмен сродни монаху-отшельнику, который уходит от мира, находит смысл в самоистязаниях, видит в отрешении возможность искупить вину прошлого.

И совершенно точно он бы не хотел видеть сына в такой же роли. Она не для него.

— Тёмный рыцарь этого мира другой, — в итоге заключил он, — У него свой путь и свои цели. И он здорово избаловал любимых злодеев игрой в салки. Аркхэм или Блэкгейт стали “домиком”, где трогать нельзя.

Уэйн натянуто улыбнулся, заглянув в глаза Кейтлин. В его цели совсем не входило поделиться с кем-то взглядами на жизнь или впасть в настроение “раньше трава была зеленее”. Вовсе нет.

— А ты бы тоже не стала заводить целый выводок Робинов, — с усмешкой в голове заметил он, — Они бы только отвлекали от исследований, мешались с вопросами и требовали внимания.

Что ещё можно было рассказать о Томасе Уэйне? Подобно Бэтмену, Фрост также наверняка ознакомилась со всем, что имелось на папашу Брюса. Да и кто в Готэме не знает историю его семьи? Родителей Брюса после гибели сделали символом, в прессе их личности раздули и сделали чуть ли не святыми. Всё было, но Уэйны являлись обычными живыми людьми, со своими недостатками, пороками, скандалами. Никто не идеален.

— Думаю, о том, что было до 26 июня, ты и так знаешь. После тоже, — Томас потёр подбородок, соображая, как бы покороче выстроить рассказ, — В своём мире Бэтменом стал я — это ты тоже знаешь. Тогда, на Парковой Аллее рука Джо Чилла дрогнула, и пуля угодила в мальчика, который умер на месте, не дождавшись приезда скорой. Его мать от горя тронулась рассудком и стала версией негодяя, которого ты знаешь как Джокера. Отец должен был стать тем, кто не даст Джокеру разрушить Готэм…

Это одна из причин. Другой же было то, что он просто боялся. Боялся, что другой самопровозглашенный герой заявится в город и убьёт Марту, его Марту. Боялся, что желавший выслужиться перед начальством коп пустит в неё пулю. А потому из раза в раз Бэтмен всегда первым шёл к ней. Чтобы остановить, но не отобрать жизнь.

— В итоге Джокер всё же умерла, — задумчиво проговорил Томас. Воспоминания эти по-прежнему давались ему не просто, — Она покончила жизнь самоубийством. Прыгнула на камни, когда узнала, что её сын также наденет костюм летучей мыши.

Марта ненавидела Бэтмена, ненавидела мужа. Для неё образ Тёмного Рыцаря, наложенный на светлую память о любимом сыне стал осквернением. Она не хотела жить со знанием, КОГО она породила.

— А потом я оказался здесь, — как итог произнёс Уэйн, — И, надо сказать, несмотря на разгул преступности, здесь даже не так плохо.

В это же самое время к столику подошёл официант, который принёс заказ. Томас замолчал, вальяжно облокотившись на спинку стула и разглядывая непривычный облик Сноу. Затем налил в бокалы напитки и несколько раз скорее для вида потыкал вилкой в тарелку.

— Невесёлые у меня истории, — сказал Уэйн, когда у столика снова остались только они вдвоём.

Посторонний шум заглушал звуки голосов, наполняя зал протяжным гулом. В кармане завибрировал маячок. По виду он был похож на обычный брелок от автосигнализации. Томас чуть дольше задержал взгляд на Кейтлин и утвердительно качнул головой.

“Пора”, — означал его жест.

Впрочем, смысл был понятен и так. Самое время оставить разговоры, собраться и выдвинуться на дело.

Отредактировано Thomas Wayne (2020-01-16 06:18:00)

“Сотрудничество…”

Тут в пору бы состроить гиперсерьёзную мину и выдать: “Бэтмен работает один”, но такое заявление прозвучало бы настолько смешно, что пусть оно лучше останется Брюсу, прикрывающемуся толпой сайдников. Возможно, находись Томас во вселенной Флэшпоинта, и пришлось бы полагаться только на себя. Хотя откуда бы там взяться проблемам? Всех мерзавцев Бэтмен давно отправил в мир иной. Происходящее на этой Земле он воспринимал скорее как увеселительную прогулку, забавное приключеньице, упражнение, чтобы размять старые косточки и не дать мозгам атрофироваться. А посему почему бы и не “развлечься” в компании более притягательной, нежели нудный сын (который, порой, слишком сильно напоминал отца) и до глупости уверенных в собственной непобедимости членов бэт-семейства?

С Кейтлин всё получалось просто. Не требовалось делать над собой усилие и вытягивать из себя слова, не нужно было по нескольку раз объяснять, что к чему, и доказывать взвешенность того или иного принятого решения. Уэйн не чувствовал себя отщепенцем, когда рядом была точно такая же Сноу. И, наверное, уже можно было признать, что ему исключительно и несказанно повезло, что из всей ЛСА довелось работать именно с Фрост, и ни с кем иным из той буйной шайки. Да Бэт-отец просто везунчик, если так посудить. Чего стоят одни неуклюжие попытки Сноу пошутить!

— Да нет, пожалуй, откажусь от пайка, — отклонил он предложение унести с собой со стола всё, что осталось, — Мы же не собираемся водить хороводы всю ночь.

Из Томаса вышел бы никудышный Бэтмен, не будь у него хоть какого-нибудь плана на все случаи жизни. Относительно происходящего сейчас у него также имелись мыслишки. И в первую очередь неплохо было бы избавиться от карнавальных костюмов, которые обоим довелось носить в качестве повседневной одежды весь прошедший месяц. Уэйн обернулся к девушке. Хоть и алкоголь, по её словам, ровным счетом никак на неё не воздействовал, запах всё же имелся. Он потянулся за спинку сиденья и отдал Фрост сумку, в которой лежала её одежда.

— Для начала неплохо бы тебе сменить имидж. Заодно проверим твои навыки переодевания в машине.

Кого бы они ни встретили в ангаре, будет многим удобнее, если в них не узнают бывших членов банды. В случае с Кейтлин  неизвестно, как это работает, она ведь даже маску не надевает — но факт остается фактом: стоит ей включить в арсенал набор женских штучек, поменять цвет помады и надеть парик, как она становилась неузнаваемой. Иначе как особым видом магии это объяснить не получается. С Томасом всё проще: он, как истинный Супермен, геройскую одёжку надел под одеяние более неприметное.

Автомобиль затормозил у неосвещенной обочины. Казалось бы, всего несколько километров от центра, а ощущение, будто выехал в пригород, где грязно, безлюдно и только собаки лают где-то вдалеке. Томас вышел из салона и захлопнул за собой дверцу, дав Сноу возможность привести себя в надлежащий вид. Попутно закурил и какое-то время мерно пускал клубы дыма, глядя в тёмное небо. Затем заглянул в багажник, вытащил оттуда спортивную сумку уже со своими принадлежностями и, дождавшись напарницу, двинулся по направлению к источнику сигнала.

В старый ангар они проникли уже как Бэтмен и Фрост во всей красе. Датчики движения показывали, что внутри находился не один человек. О том же самом сказала и напарница, вот только ей чтобы это увидеть, не нужны были особые приспособления. Томас фыркнул. Ему только предстоит научиться иногда не полагаться целиком и полностью только на свои силы и возможности экипировки.

Он активировал на линзах маски режим ночного видения. Темнота пока играла на руку, и, пользуясь случаем, можно было ознакомиться с силами противника до того, как бросаться в атаку. У трех парней автоматы, гранаты, четвертый расхаживает с гранатомётом наперевес — с его помощью они надеются замести следы, когда закончат? Двери инкассаторской машины отпилены и сняты, двое вышвыривали награбленные мешки из салона. Ещё двое прыгали вокруг и по броневику в надежде пробраться внутрь, однако шансов на успех, ясное дело, у них не было.

“Пошевеливайтесь, недотёпы!” — послышался до боли знакомый возглас, переходящий на визг.

Бэтмен перевел взгляд и приблизил картинку перед глазами, чтобы лучше рассмотреть лицо говорившего. Старый знакомый. Кто бы мог подумать!

— Тощий Билли, — вслух заключил Уэйн, признав в фигуре грабителя, по-хозяйски распоряжавшимся силами остальных налётчиков, приятеля из банды Сант, — Неплохую комедию разыграл, сукин сын.

Теперь самое время вкратце поделиться идеями, как действовать, и переходить к самой интересной части операции, пока бандиты не выгребли оставшиеся мешки и не смылись.

— Основная задача: не дать вон тому выстрелить из гранотомёта по инкассаторской машине. В ней живые люди. Я не смог их заменить манекенами, слишком неправдоподобно выглядело. В приоритете взять Билли, но теперь, когда мы знаем, кого искать, от нас он не уйдёт, даже если сейчас сбежит. В мешках фальшивка, прикрывая сверху настоящими банкнотами — не подставляйся из-за них, там в общей сложности не больше двух тысяч.

В общем и целом инструкции даны. Забыл сказать, что недооценивать противника не стоит. Билли явно не дурак и понимал, что ему устроена ловушка, но всё равно пришел забрать своё. Но Фрост ведь и так об этом догадывается, верно? И дабы не мешать ей выполнить свою часть работы, Бэтмен спрыгнул с железной арматуры, на которой только что сидел. Снизу раздались выкрики “Летучая мышь!”, “Убейте его!” и всё в подобном привычном духе. Следом искрами, прорезавшими темноту, посыпались пули.

Отредактировано Thomas Wayne (2020-01-16 09:10:24)

Им обоим приходилось держать себя в узде. Для кого-то таков был добровольный выбор, для другого — навязанное правило, преступать которое запрещалось. Бэтмен вполне мог пустить в ход пистолеты и расстрелять всех бандитов ещё с высоты прежнего укрытия. Просто, быстро и действенно. А главное почти сразу бы появился веский повод вернуться в бар и продолжить отмечать грядущее Рождество. Но вместо этого приходилось корректировать свои действия (да и образ мышления) практически на ходу, из раза в раз напоминая самому себе, что НЕЛЬЗЯ убивать, даже если очень хотелось и чуть ли не каждый присутствующий в ангаре этого заслуживал.

Напущенный Фрост туман сыграл как фактор неожиданности. Бандиты сначала не поняли, что происходит, а когда дошло, было уже поздно, и кости то одного, то другого затрещали под ударами. Не все члены группы захвата Билли были недалекими дилетантами, кое-кто даже умел неплохо стрелять и весьма недурно махал кулаками. Впрочем, даже черные маски, прятавшие нижнюю половину лица, не способны были скрыть удивления, когда в Бэтмена стреляли чуть ли не в упор, а он только морщился то ли от неприятных ощущений, то ли от злобы и продолжал наступать, словно таран. Карборундовый костюм не брал обычный огнестрел. Синяки на месте попадания останутся, а костюм и плоть будут целы.

— Что, не ожидал? — безэмоциональным голосом спросил Томас одного из грабителей. Глаза у бедолаги полезли на лоб от неожиданности. Как так? Разве можно быть пуленепробиваемым?

Бэтмен схватил негодяя за шкварник и, подняв в воздух, потряс над землей.

— А ты, небось, надеялся, на мстителя в трико? — Уэйн отрицательно качнул головой, мол, такое не прокатит, а после одним ударом отправил бандита в нокаут.

Вокруг по-прежнему расстилался туман. Повсюду слышны выстрелы, выпущенные членами шайки скорее наугад, так как разглядеть что-либо невооруженным взглядом было нереально. А вот Томас отлично видел всех присутствовавших через встроенный в маску тепловизор. Слышал, как кто-то материл соседа, причитая, что тот ему чуть яйца не отстрелил.

Спешить было особо некуда — теперь никто не уйдет безнаказанным. Бэтмен методично, подкрадываясь к одному за другим, оглушал противника. Он слышал, что Фрост добралась до главаря. Казалось бы, всё идет по плану, но, тем не менее, внутренне Томас напрягся. Новый выстрел. Фигура Кейтлин, прослеживаемая через тепловизор, не была похожа на других живых людей. Она краснела только в те моменты, когда поглощала тепло. В остальном её можно было и вовсе не заметить, слишком невыразителен был её тепловой след. Однако, Томас знал, где она, видел, как в неестественной позе повисла тушка Билли и понимал, что причиной тому явно не гравитация. Остаточный шлейф Кейтлин покачнулся. И тут Уэйн даже напугался. Не за бесполезную шкуру Билли — плевать на него, даже если сам себе хребет свернёт. Скорее за равновесие Фрост. Насколько раздражительной стала для неё выходка Билли? Знал ли он, что делал и на что нарывается?

Едва ли.

Туман заметно поредел, сделав силуэты людей вполне различимыми. Бэтмен бросился к Фрост. Не сказать, чтобы он не доверял Кейтлин Сноу или ставил под сомнение обдуманность её позиции. Но он совершенно не знал, насколько глубоко спрятана Киллер Фрост и много ли надо, чтобы заставить выйти её наружу. К тому же, подобно Брюсу, Томас тот ещё любитель подстаховаться. Лучше перебдить, чем недобдить.

Боковым зрением он увидел, что бандиты также его заметили и в данный момент направляют дуло пистолетов в его сторону. Он ускорился, сильнее налегая на ноги. Он специально прошмыгнул рядом с Билли, стараясь влезть ему за спину, угадывая, что в этот самый момент бандиты нажмут на курок. Как и ожидалось, выстрелы угодили в главаря, угодив тому в плечо и в голень.

— Теперь точно не сбежит, — проговорил Бэтмен. Затем вынул из кобуры пистолеты и в ту же секунду оба прихвостня Билли повалились наземь.

— Ты как? — поинтересовался он у девушки. Пули, выпущенные в него, вполне могли угодить и по ней.

Бэтмен ничего не делал просто так. Он крайне редко поддавался необдуманным импульсам или действовал наобум, целиком и полностью полагаясь на везение. Такое поведение было не свойственно для него.

Томас не стал распространяться о причинах своего поступка — сделано и сделано. Билли обездвижен, и Бэтмен к этому даже руку не приложил. Остальные соратники лидера банды Санта-Клаусов в бессознательном состоянии. Операцию уже можно считать успешной.

— Пуля летит быстрее, чем бэтаранг, — лишь коротко ответил он. Хотя, сказать по-правде, орудовать привычными пистолетами, которые идеально ложились в ладонь, ему было намного привычнее. Из поведения Сноу он удостоверился, что всё так, как и она говорила. Она в норме.

“Не бессмертная летучая мышь” в своей жизни имел множество возможностей отправиться на тот свет. В какие-то моменты виной тому были его собственные опрометчивые поступки (Томас Уэйн не всегда был рассудительным и взвешенным, в молодые годы его знали как шалопая и беззаботного наследника), в другие — чёрт знает что, сродни снежному кому, который возникает из ниоткуда и несет тебя вниз по крутому склону. Всякое случалось, но, тем не менее, Уэйн по-прежнему топтал Землю (пусть и другую), а значит время его ещё не пришло. Ну и пуленепробиваемому костюму отдельное спасибо.

— А я везучий, — пробурчал в ответ Томас, прекрасно осознавая, что с везением его действия имели мало общего. Куда правдоподобнее было бы списать всё на расчет или опыт.

Активная часть задания осталась позади. Впереди оставались вопросы, касающиеся скорее организаторского характера. Бэтмен поручил Фрост вызвать полицию, а дальше дело за копами. Стоит только сказать “Мы тут принесли на блюдце главаря банды Санта Клаусов”, об остальном копы, по идее, должны допытаться сами. Вот только Билли слишком сообразительный, чтобы расколоться на допросе и дать чистосердечное признание. Какие улики на него есть? Другие члены банды расскажут, что Билли входил в их круг, участвовал в нападениях и делёжке награбленного. Но чтобы он был координатором… никто не укажет на него. Окажись главарь Сант в полицейском участке, он первым делом попросит адвоката и при самом плохом для него раскладе ему светит статья за соучастие, но никак не за организацию.

— Не старайся. Скорее всего, они плохо понимают смысл твоих слов, — обратился он к Кейтлин, — Предварительно я закачал внутрь усыпляющий газ.

Сомневался он, что непререкаемый авторитет Бэтмена здесь поможет. Но Томас ранее уже вскрывал инкассаторскую машину, чтобы подменить мешки с деньгами на фальшивки, а потому по поводу вызволения охранников не особо переживал. Сами выйдут, когда увидят огни полицейских мигалок. Но раз Сноу просила… Бэтмен даже потрусил у люков, сказал всё, что от него требовалось и разве что ручкой не помахал в знак дружественного приветствия.

Однако волновали его совсем другие соображения. Медленно чеканя шаги, Томас направился в сторону Билли. Плевать, что его уже “упаковали” для встречи с копами — этот чудик не обманет Бэтмена. Он не выйдет сухим из воды на этот раз, он не открутится от предъявленных обвинений и не вернётся на улицы Готэма после исправительных работ спустя несколько месяцев.

Уэйн приблизился к главарю Сант, испепеляюще посмотрев на него с высоты своего роста. Затем схватил его за воротник, резким движением подвесив в воздухе на уровне собственных глаз, и кулаком свободной руки ударил Билли наотмашь.

— Думаешь легко отделаться? — низким голосом спросил он. Томас понимал, что подобного рода устрашение на вертлявого ублюдка едва ли подействует. Только что тоже самое практиковала Фрост, а результата никакого.

Бэтмен выхватил с пояса бэт-коготь и направил на арматуру под потолком, куда и притащил захваченного.

— Ты не посмеешь! — возмущался Билли, задыхаясь от негодования, — Ты не можешь! Все знают, что у тебя кодекс!

На это лишь тень усмешки пробежала по лицу Томаса.

— Не на того нарвался.

Бэтмен ближе притянул преступника, предварительно двинув лбом ему в голову.

— Выбирай одно из двух: либо ты сознаёшься во всем, либо я сброшу тебя. Узнаем, насколько ты живучий.

Билли кричал, щурил глаза, чтобы не видеть перед собой светящегося красного взгляда, сжимался, стараясь стать меньше и незаметнее. И всё лишь бы чёртова летучая мышь оставила его в покое. Спустя мгновения он уже кивал и соглашался со всем сказанным. Бэтмен остановился. А после толчком отправил гения преступного мира в полёт. От удара с землей его остановил трос, обмотанный вокруг лодыжки.

Знакомый протяжный вой сирены подсказывал, что пора убираться с места происшествия. Имена с явками и фотографиями членов всей банды с анонимного адреса будут отправлены на электронную почту комиссару полиции. Наличку обнаружат тут же, вскрыв черного монстра-угонщика, который и пригнал машину инкассаторов в этот ангар.

— Работа сделала, — сказал Бэтмен Кейтлин, подойдя к ней поближе.

Хотелось сказать что-то более подходящее моменту, но нужные слова не приходили на ум. Томас посмотрел на неё, зацепившись на неестественного цвета глазах, и произнёс:

— С Рождеством, Фрост.