Ветер подхватывал мусор, кружил его в воздухе, прибивал к липким кирпичным стенам старых многоэтажек, будто специально расставивших свои широкие спины, чтобы ловить шалости ветра. Сиэтл взбивал мягкие перины постелей и готовился ко сну. В металлические крыши с разбега ударялись крупные капли. Стук... стук, стук. СТУК.

Дина наблюдала за непогодой из окна своей квартиры. Озябшими пальцами она держала кружку с кофе, задумчиво повторяла хаотичную мелодию дождя, постукивая ногтем по фарфоровой ручке. Невидящим взглядом она смотрела куда-то вдаль, едва заметно шевелила губами — нет, ничего. Ничего из этого не выйдет, это просто дождь. Всего лишь её меланхолия, серость за окном, как нельзя лучше накладывавшаяся на её внутреннее состояние. Обычное беспокойство, которое не покидало много лет к ряду. Это ничто. И музыкой стать не может. Но так или иначе она бросает на столе остывший кофе и хватается за карандаш, чтобы поскорее записать крутившиеся на языке слова.

В такую погоду то и дело в памяти всплывали эпизоды былой жизни, мало приятные как правило. Обрывки прошлого напоминали о невозвратно утерянном, резали грудь тоской, заставляли чувствовать себя изгоем везде, где бы ни появлялась Дина. Дина Лэнс — одиночка. И никто ей не нужен. Она не должна никого к себе подпускать, чтобы не подвергать их жизни опасности, чтобы быть сильной. Привязанность — это слабость.

Она обхватила ладонями свои плечи и села на высокий стул.
Яркая вспышка за окном. Тут же последовала другая. Затем раскат грома, будто разрывавший небо пополам. Припаркованные у тротуара автомобили дружно взвыли.

В такую ночь невыносимо быть одной. Но куда податься ей в поисках компании? Шумные бары переполнены подвыпившим контингентом. Терпеть издевательства, которые там считались подкатом, не хотелось. Еще меньше хотелось, чтобы в её лице узнавали бывшую солистку Черной Канарейки, и расспрашивали о дальнейшей судьбе группы, частью которой она теперь не являлась. А вот надраться Дина была бы очень даже не против. Только не звонить после этого никому и не плести пьяные бредни.

В холодильнике дожидалась своего часа недопитая бутылка скотча. Что ж, час настал. Поставив стакан на стол, Дина села напротив, немигающим взглядом уставилась на стеклянную емкость, словно та была одушевленным предметом. Вылила содержимое бутылки в стакан. Вышло слишком мало, чтобы расслабиться, но достаточно, чтобы провонять запахом крепкого алкоголя. Выпила одним глотком и тыльной стороной ладони потерла кончик носа.

«Не круто, Лэнс, очень не круто».

С новой вспышкой молнии она почти физически ощутила, как стены, мгновение назад казавшимися неподвижными, стали двигаться ей навстречу. Наступать, давить на мозг, не оставляя внутри ничего, кроме острого желания вырваться. Наспех сменив мягкий домашний костюмчик и тапочки на тяжелые ботинки и косуху, она вышла на балкон, откуда, преодолев перила, спрыгнула на крышу более низкого соседнего здания, а оттуда по пожарной лестнице спустилась на землю. Холодные капли били в лицо, забирались за воротник куртки, неприятно соскальзывая по спине. Мотоцикл с надписью «Wayne» на бензобаке дожидался на подземной парковке.

Дина хитро улыбнулась. В её голове уже созрел план. Она пойдет к тому, кто поймет, кто точно также как она разрывается между двумя жизнями и в итоге одинок. К тому, кто не звал и кто не выгонит. И кого, наверняка, в это время не застать в логове.

– Генри, ты окажешь мне услугу, если скажешь, где найти Зеленую Стрелу, — сладким голоском пропела она в динамик мобильного телефона.

Техник Стрелы информацией делиться не торопился. Растянутые слова, паузы, извиняющий тон — по манере разговора Генри Дина поняла, что этой ночью на улицах Сиэтла с ней пересекаться не хотят. Что ж, если гора не хочет идти к Магомету, то Дина Лэнс сама отыщет геройствующего красавчика с колчаном за спиной. И свои поиски она начнет не с улицы.

Она повернула ручку газа на себя, мотоцикл под ней разве что не вставал на дыбы. Резко крутанувшись на ближайшем перекрестке, она помчалась в противоположном направлении. Через какое-то время Дина была у здания, несколько этажей которого занимала берлога Оливера. Через холл её бы все равно не пустили, да и не хотелось бы, чтобы хозяин раньше времени узнал, что его ожидают. Да и едва ли сам Куин пользуется парадным входом, когда уходит на свои вылазки. У него отдельный вход с лифтом, пароль на замке которого Дина уже давно выучила наизусть.

В гостиной горел свет, негромко играла музыка, а в углу у незакрытого окна раздувались шторы. Должно быть, подобным бесхитростным образом Оливер надеялся создать эффект присутствия. Спасибо, что не закатил пьяный дебош на 50 гостей, по ходу которого о существовании хозяина бы просто забыли.

Небрежные волны промокших волос липли к блестящей от влаги куртке. Дина осторожно ступала по полу, стараясь двигаться бесшумно, но оставляла за собой мокрые следы. Тогда она выключила весь свет за исключением подсветки, прошла в кабинет, где до сих пор был включен компьютер. Уселась за стол и стала просматривать историю поиска.

«Где же вас черти носят, мистер Куин?»

Дверь, отделявшая кабинет от остальной части жилища Оливера, тихонько приоткрылась. Из-за неё осторожно, словно нагадивший кот, выглянул сначала один, потом другой глаз хозяина квартиры, который держал наготове свое средневековое оружие и похоже целился Дине прямо промеж глаз. Откинувшись на спинку кресла, она положила ногу на ногу и в знак покорности медленно подняла руки вверх.
– Что, будешь стрелять в беззащитную женщину? – серьезно спросила она и посмотрела на вошедшего испепеляющим взглядом, – Хорош герой, ничего не скажешь.
Она состроила выжидающую мину, взглядом указала на орудие устрашения в руках Куина, мол, ты поосторожнее со своей штуковиной, так и кое-кого невиновного поранить не долго. Когда же перестала выполнять роль ходячей мишени, Дина снова вернулась к занятию, за которым была поймана и от которого её столь бесцеремонным образом оторвали.
– Здесь, может, и не найду, а вот в виртуальном хранилище данных... – отвлеченно протянула она и приподняла брови. Оливера Куина сложно смутить, не менее сложно скомпрометировать и практически невозможно уязвить непомерно раздутое эго. Хотя, справедливости ради стоит отметить, иной раз Лэнс казалось, что к этому она близка.
Закрыв все вкладки и уничтожив следы вторжения в личную жизнь владельца ноутбука, она откатилась на стуле и поднялась с места. Обошла стол и прислонилась к краю, сложив в замок руки на груди.
– Если бы ты от меня не прятался, я бы и не пришла, – без обиняков ответила Дина.
Она подумала и решила, что лучше поймать Куина за шкварник сейчас, чем потом он свалится как снег на голову и к тому времени наворотит бог весть что. Всё же она не первый день знала этого парня и понемногу начала разбираться в его характере и логике его действий. И сейчас этот слизняк вертится как уж на сковородке, пытаясь переключить внимание Лэнс на другую тему, лишь бы не отвечать на вопросы, которых, как он уже наверняка догадался, будет немало. Ладно, в ближайшее время Зеленая Стрела всё равно никуда от неё не денется (а если попытается, Дина «мягко» объяснит, что не на ту нарвался). Она подыграет. А потом всё равно спросит.
Она опустила руки, уперлась запястьями в крышку стола. Лицо её просветлело в улыбке, глаза лукаво заблестели. В следующий миг она бросилась Оливеру на шею, вцепилась пальцами в его одежду. Она подняла подбородок и губами впилась в его губы. Из горла вырвался тихий смешок.
– Дуралей, женщина не приходит ночью к мужчине, чтобы вместе посмотреть порно, – стараясь выровнять дыхание, прошептала Дина, после чего обхватила плечи Оливера и поцеловала еще раз.

Забавно наблюдать, как за считанные секунды вполне взрослый мужчина превращался в неуверенного школьника с дрожащими коленками. Оливер запинался и заикался на каждой фразе, будто бы и вовсе не умел разговаривать по-другому. Дина видела его реакцию, понимающе улыбалась и прикрывала глаза. Она всё прекрасно знала и чувствовала. Точно также она никак не могла сосредоточиться, когда они находились наедине, как сейчас. Пусть за пределами логова Стрелы оба они являлись бесстрашными и самостоятельными защитниками города, друг напротив друга они становились обычными людьми, просто мужчиной и женщиной, которых неумолимо тянуло друг к другу.
От его прикосновений по спине пробегали мурашки. Дина задержала дыхание, потом резко выдохнула. Ей нравилось это ощущение. Нравилось, как сильные руки обхватывали его. Нравилось прижиматься к Оливеру всё сильнее и буквально задыхаться в его объятиях. Она была без ума от него и никогда бы не призналась в этом в слух. Но её каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое движение говорили сами за себя.
Дина подалась навстречу его напряженным горячим губам. Хотелось большего. Она убрала с лица волосы, чтобы лучше видеть Оливера. Коснулась пальцами его скул по поцеловала глубже. Самозабвенно и дерзко. Ей хотелось нравиться ему, видеть, что он как и она сходит с ума... Безумно хотелось ощутить своим обнаженным телом его тело, хотелось чтобы он любил, желал, принадлежал ей этой ночью.
Нехотя она отстранилась от Куина и почувствовала как пылают её щеки.
«Влюбленная идиотка!» – вздохнула Дина. Остатки разума напомнили, что в комнате довольно слабый свет и что Оливер не сможет разглядеть на её лице краску.
Она сбросила с себя куртку и одним движением забросила её на стол. Посмотрела прямо на Оливера, чуть подалась вперед, а затем стянула с его маску и бросила куда-то за спину.
– По крайней мере, на место на твоем диване я сегодня рассчитываю, – понизив голос, призналась Дина.
И замолчала, словно обдумывая пришедшую в голову мысль. После чего приподнялась на носочки и сорвала промокший капюшон с головы Куина и, не торопясь, принялась расстегивать куртку. Она не сводила с него глаз всё то время, что тянула за молнию.
– Но, разумеется, ты можешь и отказаться, – насмешливо добавила она, прекрасно зная, каков будет ответ.
Затем опустила взгляд и, прищурив глаза, продолжила:
– На мой вкус, ты всё ещё слишком одет, – она с силой толкнула Оливера в грудь, заставив прижаться спиной к стене, и стала остервенело срывать с него оставшуюся одежду.

Он главный акционер корпорации, миллиардер и плейбой. В гугле полно его фото в компании девиц не самого приличного вида. Помимо этого, он линчеватель в маске, чьи методы далеко не всегда одобряет закон; супергерой с самомнением, подпирающим облака; мастер сомнительных (но оттого не менее подкупающих) подкатов и так себе шуточек. Уже эти стороны личности Оливера не особо складывались в единый пазл. Когда же он смотрел своими стеклянными глазами совсем как сейчас, Дина терялась. Ей нравился этот миллиардер со странностями, нравилось узнавать его, когда он без задней мысли рассказывал о своем пережитом, делился мыслями, планами. Нравилось изучать его, познавать как ранее не виданную разновидность homo sapiens. Он казался другой планетой, чтобы понять которого, иной раз, требовалось перестроить взгляд на мир. Куин не похож ни на одного из её знакомых героев в трико из Готэма. И он нравился ей таким, какой он есть: простым, открытым, доверчивым и порой наивным до глупости. Он — противоположность всему тому, что Лэнс усвоила с ранних лет жизни на улице. Он как свет солнца — но Дина не может ему раскрыться. Она осторожна и скупа на эмоции. До скрежета зубов она боится раскрыть кому-то душу, показать себя настоящую, предстать такой, какая она есть. Ведь за шипами задирок, бравады и брани кроется обычный страх. Страх потерять тех, кто стал дорог. Страх стать слабой и не суметь в нужный момент защитить любимых людей. Страх быть собой и позволить себе просто, не оглядываясь назад.
Она в коконе из недосказанности и умалчивания ответов. Она просит не задавать вопросов о прошлом. Дистанцировалась от всех и чувствует себя в порядке. Пока ещё.
Но так просто забыться в крепких объятиях, потерять на время голову и наплевать на всё...

Шнуровка на груди корсета носила чисто декоративный характер. Но откуда об этом знать мистеру Куину? Она закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться в голос, затем убрала руки за спину и кокетливо отступила на шаг назад.
– Величайший детектив Сиэтла в тупике? – спросила она, – В самом деле, и как же это снимается?
Когда попытки растянуть шнуровку ничего не дали, а заветный замок не был нащупан на спине, Дине пришлось сдаться и снять затейливый предмет одежды самой, расстегнув молнию на правом боку. А потом очень постараться, чтобы Оливер не подумал, что над ним откровенно издеваются.

Дина лежала на твердой поверхности стола, но не замечала дискомфорта. Она забыла обо всем на свете. В тот момент для нее существовал только Оливер, его прикосновения, вкус его губ. Все крепче прижималась к нему, желая слиться воедино с его телом. Куда делать её язвительность? Что стало с её отстраненностью, благоразумием и способностью хладнокровно анализировать ситуацию?
«Нечего тут анализировать», – отвечал внутренний голос, заставляя полностью отдаться во власть физического желания.
Обстановка кабинета теперь показалась ей не самой подходящей, о чем Дина незамедлительно сообщила. А после уволокла Оливера в спальню.

Казалось, прошла целая вечность. Дина начала приходить в себя, когда небо за окном заметно посветлело. Ночь уносила вместе с собой непогоду, уступая место новому хорошему дню. Она лежала обнаженной, уткнувшись щекой в плечо Куина. Подняла голову, стараясь двигаться как можно более аккуратно, чтобы не потревожить хозяина квартиры. Она заметила множество шрамов на его коже, которые не разглядела накануне. Невесомым движением осторожно она коснулась затянувшегося пореза и сдвинула брови к переносице. Ей стали неприятны мысли, каким образом Оливер получил все эти знаки отличия, однако чисто с эстетической точки зрения шрамы не выглядели для неё отталкивающе. Наоборот, в них была своя притягательность, не понятная «комнатным растениям», но вполне доступная детям улиц, которые могли часами рассказывать друг другу истории о своих приключениях, подтверждая слова отметинами на коже.
– Ты попался, – проговорила Дина едва слышно, склонившись над ухом Куина, а затем коснувшись губами шероховатого следа на его груди, – Сопротивление бесполезно.

Дина не умела быть притворно мягкой и податливой. Только не здесь. Не с ним. Как и любой оперативный сотрудник, она была обучена маскировке и самообладанию, не раз подолгу работала под прикрытием. Но работа заканчивалась на пороге дома, переступив через который она из агента Дрэйк превращалась в обычного человека со своими мелкими проблемами и заботами. Становилась такой же как миллионы других горожан.
С Оливером ситуация обстояла сложнее. Изначально чисто «рабочие» отношения слишком быстро переросли в личное, и теперь отделить одну сторону жизни от другой, подчас, представлялось невозможным. Дина помнила, с какой целью пришла и как отступилась от неё. Теперь бы самое время взять себя в руки и вернуться к намеченному, но... иногда так хочется забыть о той, геройской, части жизни.
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не растаять снова. Как бы ни были хороши часы, проведенные с Оливером, нужно поставить точку в любовных похождениях. По крайней мере, на какое-то время.
Она закусила нижнюю губу и хитро улыбнулась, обдумывая перспективу обездвижить Куина наручниками и допросить с пристрастием. Неплохо, но при любом развитии событий они снова оказывались в одной постели, что мешало делу.
– Олли, – произнесла она серьезным голосом, стараясь настроить его на нужный лад и дать понять, что романтику нужно отложить на неопределенный срок, – С тобой хорошо, но я ведь пришла вовсе не для того, чтобы быть тобой совращенной.
Нет, нельзя быть исключительно серьезной рядом с Оливером Куином, пусть Дина и старалась. Она закрыла глаза и растянула губы в улыбке.
– Ладно, мне это понравилось, но всё же, – вдруг на лице не осталось и тени улыбки.
Она уставилась на Оливера немигающим взглядом и процедила, очерчивая указательным пальцем путь вверх от его живота до шеи:
– Происходит что-то плохое в городе. Люди напуганы. А ты явно что-то знаешь. Знаешь и не хочешь говорить мне.
Последнюю фразу она произнесла с налетом обиды.
– Олли, я ведь не какая-нибудь мартышка на каблуках. Я боец. Как и ты. И я спасала твою задницу и раньше, – этот весомый аргумент пропустить никак нельзя. Пусть вспомнит и уяснит, что недооценивать Черную Канарейку вредно для здоровья.

А после Дина поднялась с постели, и, почесав растрепанную макушку, в чем мать родила прошлась к двери в ванную комнату. Она не стеснялась наготы и прикрываться не собиралась. Более того, мысль заворачиваться в простыню или в спешке собирать разбросанную одежду казалась ей глупым ребячеством. Она — женщина, которая знает, чего и кого хочет, и не краснеет от осознания последствий принятых решений, какие обычно случаются на утро.
Лэнс понимала, что разговор не ограничится парой фраз, нужно будет еще о многом расспросить, многое обсудить. В борьбе Оливера она не останется в стороне, пусть и не надеется. Тут либо вместе как равнозначные партнёры, либо (опять же) вместе, но более извилистым путем.
Скрывшись по ту сторону двери, спустя мгновение Дина выглянула обратно.
– Вообще-то я в душ. Так ты со мной или будешь возиться с кофе?
Ведь кофе, в отличие от других вариантов, готовила машина. А о кулинарных талантах мистера «Я-всё-могу» не слышал лишь тот, кто не знаком с ним лично. Если на то пошло, у Лэнс уже созрел план, как устроить завтрак и как благополучно его пережить.
– Может к черту всё и позже сходим куда-нибудь поедим?
«К черту» это она, конечно, выразилась фигурально. Ведь можно за завтраком обсудить и дела.

Со стороны их разговор напоминал диалог из дешевого сериала с людьми в трико в главных ролях. «Я пришла помочь» «Ты хочешь помочь?..» и тонна страдания в глазах. Нет, сколько бы они ни были знакомы, Дина еще очень не скоро привыкнет к тому, как легко Оливер переключается с серьезного на комичное и обратно.
– Да, Оливер, – твердо произнесла она и утвердительно покачала головой, – Колись давай. И прекрати изображать дурачка, я знаю, что ты делаешь это специально!
Если ты в тот момент Куин задал еще один глупый вопрос из той же серии, она, не задумываясь, двинула бы ему с правой. Не со зла, конечно, как раз наоборот, от большой симпатии! Но череду несусветной чуши нужно было прекратить. Хорошо, что Олли и сам это понимал.
Дина нахмурилась, выслушивая его доводы. Не нравились ей слова Куина, и безмятежная морда, с которой он всё это говорил, тоже не нравилась.
– Знаешь что? – «спокойнее, агент. Не вспыли. Вздохни и не пори горячку», – С какой стати ты назначил себя единственным защитником города? С каких пор его проблемы стали для тебя личным? Кто дал тебе право решать, что лучше для всех?
Нет, словесный поток так и поступал к горлу. Она прикусила язык и мотнула головой.
– Грёбанный выпендрёжник, хрена с два ты от меня отделаешься, понял? – пауза, в течение которой Дина пару раз недовольно фыркнула и процедила что-то неразличимое через зубы, – Думаешь, если огребёшь, кому-то лучше от этого сделаешь?
«Упёртый баран!»
Всё, надо заканчивать. Прямо сейчас. Охладить голову и успокоить мысли. Она с Куином не закончила, но чем сильнее напирала, чем яростнее он оборонялся, выстроив вокруг себя непробиваемую стену. Не хочет по-хорошему, Дина найдет, как добиться своего, даже если ей сутками придется патрулировать эту чёртову конуру!
Значит душ.
Нужно менять стратегию поведения. Пусть думает, что Лэнс отступилась, пусть поверит в свою неотразимость и почувствует маленькую победу в этом бою. И когда Оливер окончательно расслабится, Дина схватит его за грудки и вытрясет всю правду. А пока... ей и не нужно было притворяться, чтобы казаться счастливой рядом с этим человеком. Это и в самом деле было так. Стоило закрыть глаза, как негодование растворялось, уступая место давно забытому чувству, которое до недавних пор было для неё под запретом.
– Я и не подозревала, что ты настолько увлекаешься кулинарией, – и снова улыбка и сладкий голосок, будто не она всего пару минут назад хотела поставить Оливеру фингал под глаз.
Поцелуи и объятия. Ничего не случилось. Всего лишь небольшая размолвка, какие у всех случаются.
Она не могла идти куда-то в облачении Чёрной Канарейки. И тут дело не столько в конспирации (какая, нафиг, конспирация, когда Дина даже маску не всегда надевала), сколько в желании таким нехитрым образом разграничить две сферы жизни: обычную и героическую. Вывалившись из душа замотанной в полотенце, она без особого предисловия перешла к сути вопроса. Уставившись на Куина и дугой выгнув брови она произнесла с серьезным видом:
– Мне нужна твоя одежда и мотоцикл, – и изо всех сил постаралась сохранить каменную мину.
Шорты и ботинки на ней оставались свои. А вот рыболовную сеть на ногах, косуху и корсет пришлось оставить в гостях у Олли. Из мужского гардероба Дина позаимствовала белую рубашку, которая болталась на ней словно спущенный парус. Из-за не застегнутых до верха пуговиц рубашку тянуло назад, а плечо оголилось. В целом неплохо, учитывая ситуацию. В добавок к этому она умыкнула солнцезащитные очки. Вглядываясь в свое отражение в зеркале, Дина стянула волосы в небрежный высокий хвост и на том решила, что приготовления к выходу закончены.
Она подошла ближе к Оливеру, руками обвила его туловище и прижалась.
– Пойдем пешком, – ответила она.
«Мы так редко бываем где-то вместе», – пронеслось в голове, но озвучить эти мысли Дина так и не решилась. Слишком трудно заставить себя верить, невыносимо быть от кого-то эмоционально зависимой и знать, что когда-то эти эмоции принесут боль. Лучше пусть будет так, как есть: они независимые люди, партнеры и никто из них ничего не должен другому. Они вместе, потому что каждому из них в данный момент так удобно. Заглядывать дальше Лэнс не решалась, предпочитая жить днем сегодняшним.
Сиэтл встретил их ярким солнечным утром. По тротуарам неспешно прогуливались пешеходы, кое-где щебетали воробьиные стайки. Дина светилась от счастья.
Вместе они зарулили в ближайшее кафе, показавшееся ей уютным, и сели за столик на террасе. Она подставляла лицо солнечным лучам и, казалось, ни о чем не думала.
– Хочу кофе и хрустящий круассан с шоколадной начинкой, – подытожила она для официанта. Затем подняла на лоб очки и посмотрела на своего спутника.
– Всё хорошо? – с тенью лукавой улыбки спросила она и вернула линзы очков на прежнее место.

Отредактировано Dinah Lance (2019-03-14 18:00:16)

К какому-то луку Дина привыкла довольно быстро — к луку за спиной Зеленой Стрелы, например. В ту минуту она расплылась в улыбке и с хитрым видом посмотрела на Куина.
– Луковые кольца, м-м-м обожаю, – протянула она, – Нужно будет как-нибудь наесться их, прежде чем заступить в патруль. Что думаешь?
Самой ей хотелось бы думать, что Олли поймет её шутку. Не такую искрометную, какие порой выдает он, и до мастерства Стрелы не дотягивает, но всё же.
Дина чувствовала как менялось настроение Оливера. И перемены эти были слишком резкими. Она догадывалась, что объясняются они гиперответственностью, с которой опекал он этот город, считая себя и мамкой, и нянькой, и телохранителем в одном лице. По себе Лэнс знала, до чего доводит такая тревожность. Сложно увидеть грань, когда лучшие порывы души превращаются паранойю. И не хотела бы она однажды застать Куина разбитым психологически и выжатым морально. Он не должен оставаться один. Не должен думать, что это бремя только его. Ему нужен кто-то на подхвате, кто разделит тяжесть ноши... или будет временами отвлекать от тяжелых дум.
Мягкой благодарной улыбкой она ответила на его незамысловатый комплимент.
– Стоит почаще оставаться у тебя на ночь, – бойко ответила она. Подмигнула, а после подняла стакан воды, сделав глоток.
Со стороны Дина выглядела веселой и беззаботной, словно не было в её жизни ничего, кроме нынешнего момента на солнечной террасе. Она пускала быстрые взгляды на официанта, который явился оформить заказ, и выжидала, когда же он, наконец, их покинет, и можно будет продолжить разговор.
– Ты ведь не думаешь, что я задержусь так надолго? – Дина выжидающе посмотрела на Олли, а затем положила ладонь его поверх руки.
Вопрос не требовал ответа. Это скорее предупреждение, чтобы Оливер не строил совместных планов на день. Он — одиночка, она — изгой, собственноручно отгородившийся от прошлой жизни. Им нужно больше времени, чтобы претереться друг к другу. Ей чтобы снова научиться кому-то верить, ему чтобы слышать. Они партнёры в работе, по далеки от равноправных отношений в личной жизни. Слишком много «но», недосказанности и опасений снова больно уколоться. И тем не менее, Дина не могла отрицать исходящего от него притяжения, не испытывать трепет всякий раз, когда закрывала глаза, находясь рядом с ним. Она боялась упасть в водоворот эмоций и ощущений. Боялась снова потерять себя.

Лэнс сосредоточенно слушала всё, о чем говорил Олли. Временами она выглядела предельно серьезной и настороженной, иной раз задумывалась о чем-то своем и кусала губы. Спустя миг будто вспоминала о чем-то, целиком и полностью погружаясь в свои мысли. Кусок в горло не лез. Она так и не притронулась к круассану, вместо этого небольшими глотками поглощала горячий напиток. За всё время трапезы она не произнесла ни единого слова.
Кроме её и Оливера на террасе никого не было. Гулявшие по улице люди не обращали никакого внимания на сидящую в тени кафе парочку. Посетители внутри здания были заняты своими делами и разговорами. Оглядевшись по сторонам, Дина убрала с колен салфетку и отодвинула под собой стул. Она протиснулась между столом и Олли, усевшись ему на колени.
– Ты слишком напряжен, – прошептала она и коснулась ладонями его скул, – Мы найдем этих уродов, кем бы они ни были.
И улыбнулась самой приветливой улыбкой.
– Сегодня вечером дают представление приезжие циркачи. Они раскинули шатер на окраине. Билеты найдешь в твоем электронном ящике. Составишь мне компанию? – Лэнс отвела взгляд, но быстро вернула обратно и сфокусировалась на лице Оливера, – Я бы могла бы справиться сама, но, знаешь... в длинном платье... на байке...
Дина скривила губы и отрицательно покачала головой.
– В общем, это приглашение.

Отредактировано Dinah Lance (2019-04-28 17:54:02)